Коренные народы западной сибири. Древние сибирские города-призраки – до прихода Ермака Доисторическая история сибири

Вступление: здесь я представлю вторую часть своего исследования по коренному населению территорий, занимаемых ныне Новосибирской областью. Первая часть (Бараба) находится здесь -

Дорусская этническая история Новосибирской области (с древнейших времен до завоевания Сибири) .

Часть 2. Правобережье.

Читая литературу по древней истории Сибири, я пришел к странной мысли. В источниках очень детально, документировано расписана древняя история Алтая, Кузбасса, Красноярья, Томска, Омска, а вот про территорию Новосибирской области ничего, в лучшем случае, про Барабу. Везде есть археологические памятники глубокой древности, а у нас почти нет. Не искали? Или нашли да зарыли?

Пробуя скомпилировать то, что удалось найти, в первой части исследования мы рассмотрели территорию западной, лесостепной части области. А что же с восточным берегом? Он еще более неизвестен и загадочен.

Археологическая предыстория.

Начнем опять же с археологических стоянок. Самая древняя из них находится не так далеко от центра областного города. Это поселение Турист-1 и Турист-2 на берегу Оби в районе Инструментального завода. Памятник это многослойный, т.е. относится одновременно к нескольким эпохам: неолита (IV-III тыс. до н.э.), ранней бронзы (XVII-VIII вв. до н.э.), раннего железа (III в. до н.э. - III в. н.э.). Место это сейчас активно застраивается под жилье - Турист-1 уже уничтожен полностью, по второму строители все-таки обещают провести какую-никакую исследовательскую работу.

В 1926 году научный сотрудник Западно-Сибирского краеведческого музея Павел Павлович Хороших собрал в береговой осыпи на правом берегу реки Оби, в северной части города на территории Заельцовского парка несколько фрагментов керамики, датированой им эпохой неолита. Однако из-за отсутствия надежных топографических привязок обнаружить место находки в последующем так и не удалось. В том же ответе музея на отношение 1948 года говорится, что у города Бердска обнаружены следы стоянки первобытного человека (остатки костей мамонта и каменных орудий), в настоящее время неизвестной археологам, видимо уничтоженной водами Новосибирского водохранилища.

В 1930 году в центре Новосибирска в районе расположения «Чертова городища» тем же П. Хороших были проведены дополнительные археологические исследования. По данным библиографического списка по историческим памятникам из архива Новосибирского государственного краеведческого музея, им было обнаружено несколько каменных орудий периода неолита (наконечники стрел и копий, топор, скребки и керамика). В ответе музея на отношение от 24 ноября 1948 года № СК-15-81 Комитета по делам культурно-просветительских учреждений при Совете Министров РСФСР в южной части парка им. Кирова в г. Новосибирске указана стоянка человека времен неолита и бронзы. В «Археологической карте Новосибирской области» говорится, что здесь было обнаружено значительное количество фрагментов керамики, относящейся к двум периодам: временам неолита и бронзы (VII-VI вв. до н.э.) и культуры чатских татар (XVI-XVII вв. н.э.) - о них чуть позже.

Так получается, что место, на котором ныне раскинулся наш город, было облюбовано людьми с древнейших времен. Из самых старых археологических памятников правобережбья области необходимо также отметить неолитическую стоянку Иня-3 в Тогучинском районе у села Изылы, датируемую 2-й половиной IV тысячелетия до н.э. и поселения Завьялово-1 и Завьялово-8 в Искитимском, относящиеся к верхнеобской неолитической культуре и датируемые IV–III тысячелетиями до н.э. Тем не менее, по сранению с Барабинской лесостепью лесам правобережья гораздо меннее повезло с древними археологическими культурами. В этот медвежий угол забредали поохотиться разве что древние жители Саяно-Алтая. Антрополог Г.Ф. Дебец утверждает, что это были люди палеевропейского типа. Именно они в афанасьевское время занимали территорию Минусинской котловины и пространство западнее от нее. (Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири, М, Изд-во Академии Наук СССР, 1951, стр.55-59).

Карта расселения афанасьевцев в III-н.II тысячелетия. до н.э.
Киселев С.В. «Древняя история Южной Сибири». стр.25

Далее перешагиваем в бронзу. Из памятников раннего бронзового века на территории правобережья Новосибирской области зацепом с Алтая оказалась лишь группа памятников «Кротово» (Сузунский район), датируемых от XVII-XV до V-III веков до н.э. Этот памятник дал название одной из культур - Кротовской. Памятники Ирменской культуры (IX-VIII века до н.э) - Милованово-3 и Быстровка-4. В карасукское время, в VII-III веках до н.э. Минусинская котловина наводнилась дин-линскими племенами, которых китайцы вытеснили с северного Китая. У нас мы находим снова Завьялово-1 (VII–III века до н.э.) с откровенно южным следом - зеркалом с изображением прыгающего тигра. Монголоидные переселенцы достаточно быстро этнически смешались с местным населением. По Томи карасукцы вышли к Оби, через северный Алтай на просторы Кулунды и Барабы. Это население на долгие века стало господствующим на этой территории. Наш лесистый правый берег Оби по-прежнему почти необитаем.

Гунно-сарматское время тоже не оставило у нас памятников. Видимо, гунны прошли чуть южнее. А вот вторая половина I тысячелетия отмечена проникновением в Западно-Сибирскую лесостепь значительных масс тюрок с Саян, из районов Алтая и Центрального Казахстана. Эти кочевые племена извесны под именем «Теле». В течении VI-VIII веков н.э. именно они играли у нас заглавную роль. В летописях Теле названы прямыми потомками гуннов, а их язык признается сходным с гуннским, хотя и с небольшой разницей. Иногда Теле именуются отдельным племенем гуннов. (Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. В 3-х частях, 1851).

Здесь будет уместно привести мнение исследователя языков и культуры коренных народов Сибири профессора А. П. Дульзона. Он пришел к мысли о наличии двух волн тюркизации местного населения. Первая волна шла с юга по Оби и Томи и отсюда распространялась к востоку на Чулым. Эта волна принесла тюркское приращение «су» в названиях рек. Вторая волна тюркизациим, наиболее интенсивная в XII-XVI вв., шла на Чулым с юго-востока из минусинских степей, района обитания енисейских кыргызов. В кетских и других местных названиях рек появилось тюркское приращение «юл» или «чул» (Чичка-юл, Боготу-юл, Кундат-юл, Итчул и др.). Экспансия тюрок в северные районы Западной Сибири через полтысячелетия привела практически к полной ассимиляции тюрками местного самоедского населения.

В первой части мы уже говорили о том, что Новосибирская область оказалась в буферной зоне Сибирского ханства и ойратов в левобержной зоне, а также телеутов и кыргызов в правобережной. Центром расселения кыргызов (гяньгунь) была та же Хакасско-Минусинская котловина, где протекала р. Гянь (Енисей), но свое влияние кыргызский каганат распространял вплоть до лесного Прииртышья. Кыргызы хорошо освоили рудное дело и снабжали оружием и железной утварью население всей Южной Сибири. Кыргызы частенько наведывались в среднее Приобье. Исследователь Сибири, казацкий атаман Федор Усов отмечал: «Кыргызы (оставшиеся на родине после переселения народа на Тянь-Шань – К.Г.) не смотрели равнодушно на попытки русских землеискателей приобретать у них землицы, а напротив, жестоко мстили за это постоянными набегами и опустошениями пограничных селений». (Усов Ф. Статистическое описание Сибирского казачьего войска. – СПб, 1879, стр.5-6). История кыргызов, прошедших пародоксальные расовые и территориальные изменения от рыжеволосых и голубоглазых дин-линов до нынешних жителей Кыргызстана полна тайн.

Формирование народа Теле часто связывают и с кипчаками алтайско-сибирской группы. Нужно отметить, что их предки - сиры кочевали в IV-VII веках в степях между монгольским Алтаем и восточным Тянь-Шанем и упоминались в китайских источниках как народ сеяньто. В 630 году они даже образовали свое государстово - Сирский каганат, которое было уничтожено китайцами и уйгурами. Остатки сир отошли в верховья Иртыша, в степи восточного Казахстана и получили название кипчаки - «злосчастные». Письменное упоминание имени «кибчак» встречается с 759 года в надписи на Селенгинском камне, «кыпчак», «кыфчак» - в сочинениях мусульманских авторов с IX века. Русские летописи XI-XIII веков называют их половцами и сорочинами, венгерские - палоцами и кунами, византийские источники и западноевропейские путешественники - команами (куманами). В сознании современных исследователей кипчаки предстают то полудикими наездниками, то латными всадниками. С конца X века начинается усиление кыпчаков, а к середине XI века уже вся степь от Дуная до Поволжья называется Кыпчакской Степью или «Дешт-и-Кыпчак».

Телеутская землица.

Есть много сильных интересных публикаций, сопоставляющих теленгетов («белых колмаков») с легендарными готами, ободритами, и даже ставящих этот народ в корень русской нации и древнерусского государства. Выдвигаются версии одна захватывающе другой, и во временном разрезе и в территориальном, но в данный момент нам интересена история этого народа в контексте территории Новосибирской области. И именно Теле я склонен считать автохтонтами лесо-таежной зоны правобережья нашей области. Время оставило этому народу много имен - теленгиты, телеуты, алтай-кижи, белые калмыки, алтайские горные калмыки, зюнгарцы, ойроты, урянхайцы. Этноним «Теленгет» восходит к древнетюркскому этнониму «Теле». Российский этнограф Аристов пишет «…надо признать, что телеуты и теленгуты или теленгиты… один и тот же народ, тем более, что истинное имя этого народа есть теле, а приставки монгольского множественного числа ут или гут приданы к имени теле лишь во время владычества над алтайцами западных монголов». (Аристов Н.А. «Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей», стр.341). К такому же выводу пришел и тюрколог Радлов (Радлов В.В. «Из Сибири», М., 1989, стр.95, 123).

История Теле обширна и наполнена внешними и междуусобными войнами, сменами династий и территорий обитания. Выйдя из восточной части Центральной Азии, севернее пустыни Гоби кочевники распространились и на Хангай, Саяны, Алтай, и на районы, примыкающие к Саянским и Алтайским горам с севера (Минусинская котловина, верховья реки Оби). Там они основали свое крепкое феодальное государство. Первым Кааном Теленгетского улуса стал Башчи сеока мундус Конай. Мундусы, являлись самым многочисленным среди теленгетских сеоков, и как господствующий сеок, в отличие от остальных теленгетов и сибирских тюрков именовали себя: ак теленгет кижилер (русские называли их «белыми калмыками»). До сих пор, среди сибирских тюрков бытует поговорка о многочисленности ак теленгетов мундусов: «тенериде jылдыс коп, телекейде мундус коп» (на небе множество звезд, как множество мундусов в этом мире) (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000). По сведениям Г.Ф. Миллера, в начале XVII века в телеутском улусе князя Абака Конаева насчитывалось до 1000 воинов, т.е. общая численность населения составляла около 5000 человек.

Теленгетский улус представлял собою централизованное государство с единой территорией, армией, судебными и налоговыми органами, своей знатью (лутчими людьми) и своим курултаем. Границы Теленгетского улуса обозначеы многими исследователями. Русский дипломат молдавского происхождения Николай Спафарий в своих записках «Путешествие через Сибирь до границ Китая» последней четверти XVII века отмечал, что белые калмыки кочевали от Томска до вершин Томи. Советский этнограф Л.П. Потапов тоже считает северной границей обитания алтайских телеутов XVII века широту города Томска, юг/юго-восток – Горный Алтай (тау-телеуты) и частично Монгольский Алтай и Туву (озеро Косогол). Обские телеуты кочевали от реки Ини на севере, до слияни Бии и Катуни на юге, от Иртыша на западе, до реки Томи на востоке. (Потапов Л.П. Этнический состав и происхождение алтайцев. Л., 1969, стр.85,99). Уманский так разделил белых калмыков по зонам бытования: самая большая группа приобских телеутов (Улус Абака) – Верхнее Приобье и предгорья Алтая. Под их влиянием верховья Чумыша (азкештимцы, тогул, тагап, керет), горы Алтая (тёлёсы, тау-тетелуты), бассейн Бии (кумандинцы, челканцы, тубалары) (Уманский А.П. Телеуты и их соседи в XVII- первой четверти XVIII века. ч 1, стр. 46–47). По нашей области Уманский указывает следующую северную межу: правобереже Оби по рекам Иня (Уень) и Бердь (улус Табуна), левобережье южные Чаны, реки Карасук, Чулым, Тула, до деревни Кривощековой. На востоке и северо-востоке – верховья рек Чумыша, Ини и Ускат до Кыргызского улуса. На юго-западе – по верхнему течению реки Алей. До Иртыша граница не доходила. На юге – «Карагайская землица» по верхнему и серднему течению Чарыша, Алея и Кана. Здесь «степные» или окраинные телеуты (роды: азкештим, тогул, тагап, керет), горные тау-тетелуты, тёлёсы. Таким образом, если соотнести границы Теленгетского улуса конца XVII века на современную административную карту, то телеуты займут территорию современных Республики Алтай, Алтайского края, части территорий Новосибирской, Омской, Томской и Кемеровской областей Российской Федерации, территорию Восточно Казахстанской области, и части Семипалатинской, Павлодарской областей Республики Казахстан.

После перехода в русское подданство чатов – кыштымов Теленгетского Улуса, территория, контролируемая телеусами, сократилась. Граница, разделяющая государства, отмечена на рукописной «Чертежной Книге Сибири» Семена Ремезова, созданной в 1699-1701 годах. На «чертеже земли томского города» южнее реки Ирмень мы видим подпись «з[емля] Телеутцкая», а на противоположной стороне Оби южнее Берди: «межа с Телеуцкой землею», тоже еще южнее по реке Лайлахан (совр. Каракан): «межа с телеутами». Принимая во внимание «рубеж Томской з Барабинским уездом» на левом берегу Оби чуть южнее реки Толо (Тула), можно с некоторой долей погрешности, но с большой увереностью сказать, что на рубеже XVIII столетия граница Русского царства и Телеутского улуса проходила по южной части современного Новосибирска.

У нас теленгеты имели сезонные кочевья как по правобережью, так и по левобережью реки Оби. Урга (ставка) телеутских ханов (вместе с большинством населения Улуса) в зависимости от политической ситуации перекочевывала. Она располагалась то на территории Новосибирской области в ее нынешних границах, то вблизи ее (Кузбасс, северный Алтай). Многие события тоже происходили вне нашей области, но все же они входят в рамки нашего исследования, и мы остановимся на них подробнее, чтобы понимать общую панораму нашей истории. По данным переписи 2010 года в России 2643 человека считают себя телеутами. Почти все они проживают на западе нынешней Кемеровской области. У нас по переписи 2002 и 2010 годов телеутами назвали себя 14 человек.

Русские идут.

Во второй половине XVI века теленгетский хан Конай вел борьбу с сибирским ханом Едигером из за объясачивания пограничных тюркских племен: таров, барабов, чатов, эуштов. История не оставила упоминаний о конкретных датах и событиях этого соперничества, но их можно выудить из известной истории ханства Сибирского. Уже из русских источников установлено, что «… в 1555 году, Татарский князь Едигер – властитель Сибирской Орды, называвшийся так по имени столичного городка Сибири» через своих послов просил русского царя Ивана Грозного «взять его под высокую руку, для защиты от врагов, которыми были другие Татарские князья, ведшие с Едигером борьбу из–за верховной власти над местными инородческими племенами». (Нечволодов А.Д. «Сказание о Русской земле», СПб., 1913., ч.4, стр.233). В начале 60 х годов XVI века, из Средней Азии в Сибирь приходит шейбанид Кучум, который при помощи узбеков и ногаев делает попытку покорения Теленгетского ханства, но, получив отпор от хана Коная, устремляется на Сибирское ханство. В 1557 году тайбугинитский хан Едигер сообщал, что «их воевал Шибанской царевич (Кучум)» и «людей поимал многих». В 1563 году Кучум отстраняет от власти хана Едигера (заодно отомстив тайбугинитам за смерть деда Ибак-хана) и становится ханом Сибирского Улуса. Об этом событии русский историк А. Нечволодов сообщает следующее: «Грозный, всецело отвлеченный борьбой на Западе, не высылал ему ратной помощи против его врагов. Скоро Едигеръ был убит своим противником, другим Татарским князем, - воинственным Кучумом, который обязался было платить дань Иоанну, но затем, утвердившись в Сибири, стал проявлять явно враждебные против нас действия». (Нечволодов А.Д. «Сказание о Русской земле», СПб, 1913., ч.4, стр.233).

Конец XVI века выдался для Теленгетского ханства неспокойным. Хан Кучум и хан Конай, а после сын его Абак (у Коная было три сына - старший Абак, средний Кашкай-Бура и младший Ентугай) были непримиримыми врагами, и военные конфликты между Сибирским и Теленгетским ханствами были регулярными. Кроме того, на западное пограничье теленгетов переодически набегали то казахи, то ойраты. После разгрома русскими Кучума на северно-западных границах, в Обь-Иртышском междуречье, вместо татар появились казаки, также пытавшиеся обложить ясаком тюркские племена. В большой междоусобной войне между Алтын-ханами, ойратами, казахами и телеутами участникам войны было не до русских. За несколько лет до появления русских старший телеутский князь Абак потерпел крупное поражение от ойратского князя Хо-Урлюка и был вынужден признать себя его вассалом. Но через несколько лет, восстановив силы, Абак отложился от него и возобновил войну с ойратами.

В школе нам рассказывали о гуситских войнах в Чехии, о войне роз в Англии, но мы даже не слышали о многих войнах на территории нашей страны, нашей области. С подачи российских правителей историки сделали вид, что на территории юга Западной Сибири никогда и не существовало никакого спроптивого государства теленгетов. Ими тщательно умалчивалось более чем вековое сопротивление русской колонизации со стороны Теленгетского ханства. Стирались даже понятия. Так, с карт исчезла Теленгетская степь, теперь именуемая Кулундинской. Здесь мы опять склонны свернуть на тему романовского передела исторической науки. Тюркские историки уверены, что «со времен Петра I… методично уничтожали, как и всё, что связано с малыми народами. Петр так и писал в своем указе: «А басурман зело тихим образом, чтобы они не узнали, сколько возможно убавлять». И убавляли. «Геноцид – старая традиция доброй России, которая не забывалась ни при какой власти» (Аджи М.И. «Полынь Половецкого поля», М., 1994, стр.140). Мурад Аджи также пишет: «Надо было сгладить тёмные стороны завоевания. Вопрос о методах и об отношении завоевателей к туземному населению должен был быть представлен, по мере возможности, в красках, благоприятных для «чести» России. Красной нитью проходит через всё сочинение Миллера мысль о добровольном характере подчинения сибирских народов Российской державе и о применении в отношении их насильственных мер лишь в крайности». Советской историографии этого показалось мало, и в отношении колонизации Сибири она, ничтоже не сумнясь, заменила официально применяемые определения «завоевание», «покорение» классово верным термином «присоединение». Если даже приписать высказывание Мурада Аджи оголтелому национализму, то вот мнение вполне русского исследователя, известного областника. Николая Ядринцева. Он также очень жестко отмечает «губительное влияние вторжения русских в Азию на инородческие племена» (Ядринцев Н.М. «Сибирь как колония». К юбилею трехсотлетия - СПб, 1882, стр.152). Сегодня все запутано так, что коренные телуты не знают своей истинной национальности, а их бывшие кыштымы (подданные) или перебежчики, наоборот, считают себя наследниками этих кочевников. Между тем, эти «дикие кочевники» телеуты - единственный народ юго-западной Сибири, сумевший противостоять захватчикам и приостановить продвижение российских колонизаторов на юг Сибири более чем на столетие. Об этом чуть ниже.

Легенда о крепости Цаттыр.

Еще одно наиболее известное древнее поселение находится в центре Новосибирска. Памятник этот тоже многослойный и история его тоже печальна. Поселение принадлежало чатским татарам, союзникам и кыштымам теленгетов. Чаты пришли на берега рек Обь и Чаус из разгромленного Сибирского ханства в конце XVI века. На высоком обрыве реки Каменки, на территории будущего Новосибирска (200-300 метров юго-западнее станции метро «Октябрьская») чаты поставили крепость Цаттыр, известную нам как «Чертово городище». По легенде именно здесь нашел свое последнее прибежище престарелый Кучум - последний сибирский хан. После ухода чатских татар здесь продолжали жить их потомки. На картах конца XIX века еще присутствует тюркское название этого поселения – Мочигу.

О «Чертовом городище» немного рассказывал я в первой части нашего исследования и, вообще, о нем пишут все. Но чрезвычайно удивительно, что упоминаний об этой якобы крупной крепости в истории военных действий при колонизации Сибири нет вообще - ни в первоисточниках, ни у маститых историков. Все написано после конца XIX века, с начала истории новорожденного города, написано журналистами, и, следовательно, вопрос этот требует дальнейшего исследования. В конце XIX века Чертово городище стало одной из достопримечательностей Ново-Николаевска. Занимая господствующую высоту, сохранившиеся руины придавали молодому городу древний исторический облик. Археологическая реликвия сохранялась властями города и отстаивалась жителями вплоть до гражданской войны.

Так, 9 сентября 1917 года в городское Народное собрание Ново-Николаевска поступило необычное заявление «…сознательная группа жителей Закаменской части считает долгом поставить в известность городское Народное собрание о нижеследующем. В конце Самарской улицы, на р. Каменке выходит мыс, называемый «Городище». На этом мысу была крепость древних жителей Сибири, от которой сохранились контуры окопов и вал. «Городище» представляет большой интерес в археологическом отношении, что подтверждается хотя бы тем, что ни Алтайский округ, ни старая городская управа никому в аренду «Городище» не сдавали и таковое охраняли от разрушения. В настоящее время варвары нахаловцы уничтожают памятник седой старины: валы крепости раскапываются, контуры окопов планируют и возводят на «Городище» самовольные жилые постройки без ведома Народного собрания. Народное собрание, идя навстречу безземельной бедноте, отводит селитебные участки под жилые постройки, между тем самовольный захват городской земли и застройка таковой хулиганами с нарушением строительного, пожарного уставов и санитарии с каждым днем возрастает. В течение июля и августа по берегам реки Каменки, в районе от Мостовой улицы до безымянного проулка, самовольно возведено девять жилых домов с надворными постройками, да на «Городище» строятся три дома, довольно приличных, что указывает, что нахалы-строители - люди не бедные. Помимо той скорби, которую вызывает разрушение хулиганами памятника седой старины, нас беспокоит нарушение в жизни города законности и порядка, учиняемое обнаглевшими мерзавцами, превратившими долгожданную свободу в анархию. …Силе должна противостоять сила, иначе порядка не будет. На этом основании сознательная группа жителей Закаменской части покорно просит городское Народное собрание: ликвидировать самовольные постройки на урочище, называемом «Городищем», со всей строгостию закона, постройки захватчиков-самоуправцев снести мерами милиции, дабы другим неповадно было, что послужит доказательством для темных масс тому, что в городском Народном собрании существует право и порядок, а не разруха и попустительство. С совершенным почтением и преданностию, группа сознательных жителей Закаменской части». С этого заявления день 9 сентября неформально считается днем рождения историко-краеведческого движения в Новосибирске.

В 1930 году под руководством директора Западно-Сибирского краеведческого музея Петра Ивановича Кутафьева проводятся «археологические (палеоэтнологические) обследования в пределах Новосибирского округа и вскрытия небольших площадей «Чертова городища» в Новосибирске, угрожаемых разрушением».

Садовая горка, раскопки Чертового городища, 1930,
фото из архива дочери П.И. Кутафьева.

К сожалению, результаты и объёмы работ П.И. Кутафьева «канули в воду» и до сих пор не известны. Наиболее вероятно предполагать, что результаты обследования только мешали и остатки «Городища» были полностью руничтожены в ходе последующей строительной деятельности в городе, и сегодня материально доказать реальность ее существования чрезвычайно затруднительно.

Русско-телеутская война.

Теперь мы подробнее остановимся на одной из тайн покорения Сибири, до сих пор замалчиваемой официальной историей. Борьба здесь была долгой, и история ее чрезвычайно интересной. Причем, поскольку разные исследователи трактуют одни и теже события по-разному и, в основном, политизировано, то повествование займет у нас не одну страницу. Кому-то оно может показаться слишком подробным и длинным, но это продиктовано масштабом действия.

Завоевав Сибирь, уйдя далеко «навстречь солнцу» на Амур, на юге Сибири Московия столнулась с непокорившейся «телеутской землицей», существовавшей здесь не одну сотню лет. Целое столетие длился военный конфликт двух государств. Добив Кучума, русские встретились с новым мощным противником – независимым теленгетским государством, которому платили алман и барабинцы, и чаты, и алтайцы, и шорцы. Первое же стычка русских с теленгетами показало, что те обладают немалым войском и хорошим вооружением. Войско Кучума было намного меньше, да и сам Кучум оказался ханом средней руки, хотя и получившим широкую известность своей непримиримой борьбой с русскими. Все это вызвало беспокойство у тобольского воеводы Семёна Сабурова, у которого практически не было сил, чтобы защищаться. И Борис Годунов в Указе 11 февраля 1601 года предписал тобольскому воеводе вести разведку среди калмыков. Царским наказом было также велено добиваться от башчиларов тюркских родо племенных групп добровольного или принудительного принятия ими подданства России.

Мы уже говорили, что во время прихода русских в степи шла большая междоусобная война. И пока степняки воевали между собой, русские служилые пережидали в наспех возведенных острогах, но вскоре начали ставить подгородные деревушки, а воеводы перешли к дипломатическим ухищрениям. Первым купился Тоян - дальновидный и трусливый князек татарского народа «эушта». Он попросил русское подданство «со своим родом и улусными людьми, которых насчитывалось до 300 человек», и в своей челобитной русскому царю обещает «… помочь покорить живших в соседстве кыргызов, чатских татар и теленгутов…». В ней же князь указывает местоположение соседей - чаты в 10 днях пути от Томска, кыргызы в 7 днях, «белые калмыки» в 5 днях. Тоян также выразил желание помочь русским построить город на удобном месте в своей земле (теперь там стоит Томск). В награду за свои труды Тоян попросил для себя и своего улуса освобождение от ясака. Но помощь его была невелика.

В конце 1605 года русские посылают в Теленгетский Улус своих послов - тобольского литвина Ивана Поступинского и томского казака Бажена Константинова, которым предписывалось «проведать о черных и белых калмыках, где они кочуют и в которых местах и кто ими владеет и с кем у них ссылка». Ставка хана Абака тогда находилась на реке Чумыш (север Алтайского края). Первая попытка привести теленгетов в подданство Белого царя, как и несколько последующих, не удались. Тем более, еще все помнили «принятие подданства» кыргызским князем Номча, который для сего акта отправил в Томск свою жену, но томские воеводы Михаил Ржевский и Семен Бартенев сорвали с нее дорогую соболью шубу и прогнали прочь. В ответ Номча пожег все томские волости на реке Чулым. (Миллер Г.Ф. «История Сибири», М., 1939, т.1, стр.408). Поэтому, князь не спешил. «Обак в знак своей дружбы и желания жить с русскими в мире ограничивался в дальнейшем тем, что иногда посылал в город подарки» (Миллер Г.Ф. «История Сибири», М., 1939. т.1, стр.316).

В это время обострилась междоусобица западных монголов, казахов, мунгалов Алтын-хана. 10 мая 1607 года ойратские князья Биней (Изеней), Узеней и Бакай (Абакай) присылают послов в Томск, с обещанием подданства, просьбой защиты и обещанием взаимоненападения. «Однакоже Россия от сего их обещания пользы никакой не имела» - вскоре калмыки откочевали в степи к Оби «для учинения мунгалам сильнейшего отпора». (Миллер Г.Ф. «Описание Сибирскаго царства и всех произшедших в нем дел.», кн.1, СПб, 1750, стр.412-413). На следующий год к ойратам через «Телеутскую землицу» были направлены казаки - «звать черных колмаков в Томской город к царскому жалованью», но телеуты не пропустили их, т.к. сами вели войну с монголами. В отписке томского воеводы Василия Волынского (о сношениях с калмыцкими тайшами, не ранее 31 марта 1609) сказано, что 2 октября 117 (1608) года «посылали в Черные Колмаки и к князьком Безенею, да Узенею, да Обакаю их улусным людям томских конных казаков: Баженка Костянтинова, да Ивашка Попова, да Игнашха Кудрова, да в толмачех Дружинку Есыря. И Баженку, государь, с товарыщи велели взять в Белых в Колмаках (у телеутов – К.Г.) лутчих мурз колмацких, которые черные колмаки верят. И велели, государь, ему из Белых Колмаков итить в Черные Колмаки с ними, и черных колмаков велели звать в Томской город к твоему царскому жалованью», но «и Белых де, государь, Колмаков мурзы не пошли в Черные Колмаки…и оне де, государь, твоих государевых людей не пропустят, на дороге побьют. И Баженка, государь, с товарищи затем не повели в Черные Колмаки из Белых Колмаков, что их привесть не мошно х тем князем колмацким».

Московия торопила к урегулированию отношений с сильным южным соседом. Гарнизон Томска был невелик, власть воевод непрочной. Служба в рассылках, в «снегах великих» была тяжела, и служивые постоянно грозили покинуть город. В следующей отписке в Москву томских воевод Василия Волынского и Михаила. Новосильцова (о сношениях с белыми калмыками, не ранее 31 марта 1609) «стучат» на предшественников: «и в Томском, государь, городе Обак князь и мурзы колмацкие не бывали в Томский город при Гавриле Писемском да при Василье Тыркове и при иных, государь, головах не бывали, и тебе государю Обак князь с своими людьми не шертовал, а присылали, государь, колмацкие люди в Томский город татар с поминками к тебе государю, а ясаку тебе государю не платили, и сам князь Обак и лутчие мурзы в Томский город не бывали, как Томской город поставили» и подчеркивают, что только посольство направленное ими 4 февраля 1609 года, возглавляемое Ивашкой Коломной добились успеха. С Коломной были Васька Мелентьев, Ивашка Петлин и князь Тоян. В случае отказа Абака ехать в Томск, воеводы предписали кому либо из послов остаться в закладе у телеутов до возвращения Абака из Томска. Князю Тояну удалось заверить хана Абака о том, что «как он будет в Томском городе, и их в закладе не оставят».

Переговоры шли долго и, в конце-концов, Абак согласился приехать в Томск. 31 марта 1609 года случилось уникальное событие – был заключен единственный в истории покорения Сибири межгосударственный Договор о военно политическом союзе между Русским царством и Теленгетским ханством. Этот договор с теленгетской стороны выносился на курултай и принимался «лучшими людьми» государства. (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000). Абак шертвовал царю Василию Шуйскому с условием, чтобы им разрешили кочевать у Томска и чтоб царь «ясаку с них имать не велел». Взимание ясака в царскую казну и выдача «аманатов» (заложников) являются главным принципом подчиненности колонизируемого народа. Взамен было обещано «быти неотступными прямить государю, служить своими головами, если царь пошлет их на своих непослушников». Между государствами началась торговля. На левом берегу Томи, против устья реки Ушайки, был создан «колмацкий торг». Телеуты «почали часто с базаром, с лошадью, коровами приходить в Томский город, и коровами служилые люди наполнилися». (Миллер Г.Ф. «История Сибири», М., 1939, т.1, стр.46).

Заключенный договор был важен для обоих государств. Им русские не только защищали новорожденный Томский острог, но и получали мощного и авторитетного союзника для подчинения других сибирских народов. Теленгеты также ждали от России военной помощи в противостоянии с казахами и западными монголами. Плюс налаживание регулярной и взаимовыгодной торговли, в которой обе стороны остро нуждались.

Договор просуществовал до прекращения существования Теленгетского государства в 1717 году и первые восемь лет неуклонно выполнялся. Хан Абак Конаев переносит свою ставку с Чумыша и располагает ее «в один день» от Томска. В июле 1609 года Абак по собственной инициативе разбивает кужегетов и возвращает эуштинцам (русским подданным) забранный черными калмыками полон и угнанных коней и скот. За то Абак удостоился похвалы тобольского воеводы Ивана Катырева-Ростовского и «однорядки из добрых сукон». (Миллер Г.Ф. «История Сибири», 1939, т.1, стр.429). Также, по ходатайству русского пограничного начальства, теленгеты «сотнями возвращали на родину рабов из барабинцев» - замечает исследователь Сибири Григорий Потанин. Осенью 1615 года теленгетский хан выставляет 400 воинов для совместного похода русских, теленгетов и чатов на енисейских кыргызов, на которых тоже имеет виды. Но вторая сторона о выполнении своих условий договора заботилось немного. Русские неоднократно уклонялись от военной поддержки своих союзников. В 1611 году хан Абак обратился к русским властям с просьбой об оказании оперативной военной помощи для отражения нападения кужегетов, которые мстили теленгетам за военное вмешательство в 1609-м. Русские в помощи не отказали, но и не оказали ее. В итоге кужегеты угнали большой табун лошадей. Русское царство не оказала военной помощи теленгетам и при нападении Печей тархана, и при вторжении на территорию Теленгетского ханства ойратского войска Хара Хулы. В торговых сношениях тоже взаимной выгоды не получалось. Так, русские торговцы за «бутылку самогонки брали по 2 соболя, за 5 игл горностая, за медный котёл столько соболей, сколько их войдет в котёл» (Рагозин Н.Е. Завоевание и освоение Западной Сибири, Н-ск, 1946, стр.23).

К сожалению, алгоритм приращения территорий таков, что в колонизируемых землях (будь то Америка, Сибирь или Южная Африка) существует одна «тенденция развития отношений: от первоначального доброжелательства до упорной враждебности и жестокости, зачастую до тотального истребления». (Верхотуров Д.Н. «Покорение Сибири: Мифы и реальность», 2005, стр.311).

И в 1617 году действие договора о военно политическом сотрудничестве обеими сторонами было приостановлено. С 1617 года по 1621 год между Теленгетским ханством и Русским царством начинаются военные действия. Абак начинает бить ясачные русским народы. В 1617-м - чатов, в следующем - разоряет «кузнецов», уводит к себе целыми семьями ясашных шорцев. Русские ставят первый Кузнецкой острог. Прерывает работу «колмацкий торг». Некоторые моменты русско-телеутской войны, касающиеся левобережья, мы осветили в первой части нашего исследования. Осады Чатского городка (несколько севернее Колывани) в 1617, 1624, 1629, столкновения у озера Чаны, походы на Томск в 1930-м.

В конце 1620 года на территории Теленгетского ханства появляется джунгарский хан Хара Хула. Потрепев поражение от Алтын-хана и казахов, джунгары сначала появляются в Теленгетской степи, а затем и на правобережье Оби. Телеуты сообщают в Томск о намерении ойратов «кочевать около Томского города» и подготовке ими весеннего военного похода на Томск и Кузнецк. Русские быстро оценили собственную опасность вторжения ойратов, и в январе 1621 года в Ургу хана Абака направляется посольство во главе с боярским сыном Баженом Карташевым и чатским мурзой Тарлавом. Во время переговоров союзник теленгетов башчи коурчаков Коксеж неожиданно попытался убить русских послов. Хан Абак не допустил этого, а в ходе схватки с Коксежем и его людьми был ранен сам. Военно политический союз между Русским царством и Теленгетским ханством был восстановлен на прежних условиях. 3 мая 1621 года томские воеводы отписывают в Москву о верности белых калмыков договору и походе хана Абака с 200 воинами на «государевых ослушников» тубинцев, маторцев и качинцев. В октябре 1622 года снова происходит совместный поход русских и телеутов против енисейских кыргызов.

Но противостояние продолжалось. Еще в 1621-м кузнецкий воевода Тимофей Бобарыкин через посольство Я.Захарова требует возвращения угнанных ранее ясашных «кузнецов». Абак не принял послов, и они вернулись в Кузнецк ни с чем. В 1622-1624 годах кузнецкие воеводы объясачили (по 10 соболей с человека) окраинные роды телеутов азкештым, тогул, тагап, керет, вызвав открытое сопротивление местного населения. Кузнецкий воевода Евдоким Баскаков писал томским воеводам князю Афанасию Гагарину и Семену Дивову: «Многие кузнецкие люди не в послушании, а государю на нынешней 132 год ясаку не дали, а збираются в скоп, а хотят з государевыми людьми битца; а которые государевы ясачные люди в послушанье и ясак государю дают, и тем ясачным людем от колмацких людей истеснение великое, и обиды их женам и детям, мучат и в полон емлют, а иных секут …Кузнецких ясачных людей от тех калмацких людей оборонять некем, служилых государевых людей в Кузнецком остроге мало».

В 1624 году происходят многочисленные пограничные стычки под Томском и Кузнецком. Внезапные нападения отмечены с обеих сторон. К телеутам убегают азкештимцы и тогульцы. Дело дошло до убийства послов. В июле1924 года к Абаку из Томска было направленно посольство И.Белоглазова с задачей «выговора» и требованием выдачи «воровских людей». Абака в урге не оказалось. И, видимо, послы повели себя достаточно агрессивно, т.к. разговор с «лутчими людьми» закончился ограблением послов и даже убийством казака Л.Алексеева (Миллер Г.Ф, «История Сибири», 1941, т.II, стр.320-321). Воеводы не увидели в инцеденте вины Абака, прислали к нему с компромиссным предложением толмача Янсара, и в мае следующего года прибывшие в Томск телеутские послы Куранак и Урлей заверили о даче Абакаком «крепкой шерти» после возвращения от Хара-Хулы.

И хотя хан шерть так и не подтвердил, переговоры продолжались. С ними продолжалась и колонизация. В 1625 1626 годах русским удалось договориться о возвращении «под ясак» азкештимцев и тогульцев. Они обкладывают ясаком «щелканцев» (челканцев). В 1627 году отряд кузнецкого казачьего атамана Петра Дорофеева прошел с Кондомы в верховья Бии и силой взял ясак с тубаларских родов тибер, чагат, тогус, калан, а также с шорцев верхнего течения реки Мрассы. Всех «их телеутская аристократия считала своими кыштымами».

Антирусская коалиция.

И в 1628 году Абак опять порывает с русскими и запрещает своим кыштымам выплачивать ясак русскому царю, призывает убивать ясатчиков и забирать их оружие. Колониальная война получает второе дыхание. От Тары до Кузнецка вспыхивает широкая компания неповиновения. Начинается ряд восстаний тарских, барабинских, томских и других татар. Абак активно поддерживает повстацев, предоставляет им убежище на территории Теленгетского ханства. В Томске широко идут слухи, что Абак и калмыки хотят Кузнецк «зажечь берестами», «толочить хлеба», жечь сено и т.д. Усилить кузнецкий гарнизон оказалось чрезвычайно сложно из-за накопившейся невыплаты жалованья служивым. (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.46). В 1629 году Абак облагает албаном качинцев. От Московии откладывается Абаку все больше уже объясаченных волостей телеутских земель и кузнецкой котловины.

Начал формироваться антирусский союз Кучумовичей, телеутов, барабинских и чатских татар. Переговоры велись даже с ойратским тайшой Хара-Хулой. Особое место здесь принадлежит чатам. Их знатный мурза Тарлав, ранее принявший русское подданство, отложился от русской службы, вышел с людьми из Чатского городка, ушел вверх по Оби и в 1629 году при впадении в Обь речки Чингис основал свой городок – новую столицу чатов. Отсюда Тарлав активно беспокоил Томский округ. В 1630 году томский воевода, князь «Петрушка Пронской» с товарищами Олешкой Сабакиным и Боженко Степановым отписывает царю Михаилу о том, что «чацкой мурза Тарлавко тебе… изменил, со всеми своими людьми ис Чат вышел в Белые колмаки и тестю своему к князьцу Абаку».

Обеспокоенные томские воеводы «многижда» посылают в Телеутский улус посольства. В марте 1630 года послали к Абаку служивых людей пятидесятника Петрушку Афанасьева, да конного казака Гришку Кольцева. Но в этот раз князь вовсе был не расположен к переговорам и посольство уехало ни с чем. К тому же Абак задержал служилого эуштинского татарина Бектулу Бегичева, бывшего в составе посольства толмачем, над которым позже «ругались, нос и уши резали, [и груди] взрезали, для [того] что он Бектула тебе государю служил».

В апреле 1630 года телеуты и южные чаты совершили набег на Томский уезд. Внезапности добиться не удалось, так улусный татарин мурзы Бурлака Аиткулина упредил русских о приближении «воинских людей». Гарнизон близлежащего Тоянова городка был немедленно усилен, союзники повернули, разорили «чацкой Кызланов и Бурлаков городок (Мурзин городок – К.Г.), и хлеб пожгли, и Кызлановых и Бурлаковых татар, которые в том городке были у хлеба, побили, а иных поймали, и твою государеву ясачную Шагарскую волость повоевали». «Убиты были также 20 русских ратников и подьячий Г.Тимофеев». 20 мая из Томска был отправлен водою в чатские острожки сын боярский Гаврила Черницын с служилыми людьми и татарами, чтобы пробыть там несколько времени, дать при случае отпор врагу и подробно проведать об его намерениях. 29 мая Черницын напал на врагов «на перелазе через Обь». Им пришлось принять очень невыгодный бой, в котором союзники понесли большие потери, в том числе чатского мурзу Казгулу, тулуманского лучшего человека Мурата, и вынуждены были броситься в бегство. По свидетельству остяков (хантов) на протяжении 20 верст от места боя, по дороге, где бежали в Барабинскую степь побежденные, можно было повсюду видеть большое количество убитых людей в панцирях, мертвых лошадей, все имущество неприятеля было разбросано в беспорядке. (Миллер Г.Ф. «Истории Сибири», гл.9, §41, Прил.427). Несмотря на военный успех, под угрозой нового нападения вновь спешно укрепляется Томск – ставится новый острог по обе стороны Ушайки. Профессор А.П Уманский отмечает, что поход под Томск в 1630 году был самой враждебной акцией Абака против русских за все 25 лет телеутско русских контактов. Сам этот год всеми исследователями считается как наиболее критический в истории завоевания Сибири.

Особое место нашего исследования занимает жемчужина Новосибирской области – Караканский бор - красивейшее место, полное загадок и мифов: про мега-дюну, образовавшуюся 2,5 тысячелетия назад из-за гигантского прорыва воды в горах Алтая; про тысячелетние курганы с воинскими погребениями; про захороненую здесь руку Чингисхана; про девственниц и рыцарей, превращающихся в скалы; про Шервудский лес и сибирского Робин Гуда Афанасия Селезнёва; про лодки с золотом на дне рек и озер. Одно известно точно – здесь до сих пор стоит село Чингис, основанное в 1629 году чатским мурзой Тарлавой, и здесь случилась битва, пожалуй, самая важная на правом побережье области, морально переломившая ход войны для анитирусской коалиции.

Тарлав был знатен, опытен, храбр и очень популярен среди местного населения. Объединение вокруг него сил сопротивления могло быть катастрофическим для колонизаторов. Нельзя было допустить появления у стен Томска новых тысяч всадников, поход коий реально готовился союзниками. После ряда неудачных посольств к Тарлаву и тестю его князю Абаку с предложением «отстать от измены», 5 марта 1631 года томский воевода Петр Пронский направил против мятежного мурзы отряды смоленского дворянина Якова Остафьевича Тухачевского из трехсот казаков и чатского мурзы Бурлака с сотней чатских и томских татар. (Волков В.Г. Мурзы и князцы чатских и томских татар XVII-н. XVIII веков. Опыт генеалогической реконструкции династий).

Отряд Тухачевского, участника многих войн Смутного времени, обладавшего недюжинными военными и дипломатическими способностями, состоял из опытных бойцов. Здесь были и знакомый уже нам казачий голова Молчан Лавров и первый кузнецкий воевода Остафий (Евстафий) Харламов (Михайлевский). По другим источникам общая численность отряда доходила почти до 900 человек. Чингис-городок был богат и неплохо укреплен, но на вооружении у русских были небольшие пушки. Поскольку со стороны берега городок был защищен непроходимым бором, казаки и татары шли «Обью-рекой» на лыжах, а провиант и вооружение тащили на собаках нартами. (Миллер Г.Ф. «История Сибири», 1941, т.II, стр.376). Шли очень быстро. Путь в 5 недель был пройден в 2,5. В результате гонцы Тарлава к союзникам (телеутам, Кучумовичам, орчакам) не помогли. Даже телеуты не смогли подойти вовремя.

Несмотря на двойной численный перевес (у Тарлака было 192 человка чатских, барабинских, терпинских татар и калмыков), материальное и огненное преимущество, Тухачевский не спешил со штурмом крепости, а поначалу только осадил ее, надеясь принудить популярного Тарлава сдаться. Но казачки его, поняв, что могут лишиться своей военной добычи, готовы были самовольно идти на приступ. Узнав, что осажденным идет подкрепление, Тухачевский решился на штурм. Сделав деревянные щиты для защиты от стрел, казаки начали «к городку приступать». Во время штурма с тыла «на помочь» подошел отряд Кучумовичей. Тем не менее, нападавшие смогли и сдержать подкрепление и взять крепость. Мурзе Тарлаву с телохранителями удалось вырваться и бежать вглубь Караканского бора. Но казаки во главе с сыном боярским Остафием Харламовым настигли их, и в схватке якобы с самим Харламовым князь был убит. Яков Тухачевский и здесь не растерял своего дипломатического опыта – на глазах своего на четверть татарского войска и многочисленных пленных он организовал торжественные похороны поверженного противника.

Но на смерти мурзы драматическое сражение у Чингис-городка еще не было закончено. Подошли белые и черные калмыки. Объединившись с оставшимися Кучумовичами, они «приходили к ним к Якову к острожку» и осаждали его. Тухачевский «многижды» высылал служивых «на выласку» и успешно отбился от противника. (Уманский А.П. «Телеуты и сибирские татары в XVII веке», 1972, стр.128). Во время боев у Чингис-городка русская сторона потеряла 10 человек убитыми и 67 ранеными, сибиряки потеряли убитыми 185 человек и 30 ранеными, 8 чатских мурз, 10 татар было взяты «в языцех». Сыновья Тарлава Итегмень и Коймас (Козбас) были приютены Абаком.

С гибелью Тарлавы антирусская коалиция распалась, чаты и тулуманы поспешили признать «холопство» от русского царя. На месте твердыни чатского князя образовалось большое русское село, сохранившее свое имя и сегодня - Чингис.

Продвижение на Алтай и Кузнецкие походы.

В 1632 году русские решили разрезать территорию телеутов, проникнув им глубоко в тыл и закрепиться на Алтае «для оберегания государевых волостей Кузнецкого уезду», соорудив на берегу Бии пограничный острожек «в пристойном месте». Удача этого дерзкого похода сулила колонизаторам сильнейшее ослабление гегемонии телеутов и по большому счету присоединение всего правобережья Оби с объясачиванием народов горного Алтая. Но, посылая в военную экспедицию отряд под командованием боярского сына пятидесятника Федора Пущина, томские воеводы Иван Татев и Семен Воейков как-то не совсем верно оценили силы «послав служилых людей 60 человек».

20 июля отряд на трех дощаниках выходит из Томска вверх по Оби, примерно 12 августа (по подсчетам Уманского) пересекает «телеутскую межу», 21-22-го у Камня его с протестом встречают парламентеры Абака. Но отряд продолжает движение и 31 августа отряд достигает устья реки Чумыш. 3 сентября телеуты под командованием старшего сына Абака - Коки и бия Изенбея нагоняют Пущина выше Чумыша и разбивают его. Здесь тоже есть разночтения – от пятидневного кровопролитного боя (Потапов Л.П.) до короткой перестрелки (Уманский А.П.). Тем не менее, после переговоров, простояв «до полтретья дня» казаки поворачивают назад. Не знаю уж в память об этом сражении или случайно, но вблизи места этой битвы сегодня есть озеро под названием «Телеутское», речка Телеутка и «телеутские курганы» у деревни Кислуха.

Пойманный русскими теленгет Айдарка показал на допросе: «…приказывал де Абак, что живут по Оби его Абакова Улуса небогатые людишки для рыбной ловли, и они б де тех людей ничем не замали. Да Абак же велел говорить: для чево воеводы посылают в мою землю острога ставить, я де никаково задору з государевыми людьми не чинил и никакие де перед государем измены моей не бывало» (Миллер Г.Ф. «История Сибири», М., 1941, т. II, стр.395).

Пущинский поход, хотя и был проигран, имел значительный резонанс. Русскими впервые было пройдено неизвестное верхнее течение Оби почти до Барнаула. Не решаясь на повторное продвижение вверх по долине Оби, колонизаторы перенаправили свое продвижение на Алтай через фланги: на западе по долине Иртыша, а на востоке по Кондоме с выходом на Бию и Телецкое озеро.

Несмотря на неудачный исход первой экспедиции, томские воеводы уже в феврале 1633 года опять отправляют на юг отряд боярского сына Петра Сабанского. Казаки «лыжным ходом» добрались до Алтын-Нор (Золотого озера). Здесь жили тёлёсы, верные союзники теленгутов. Этот маленький народ тоже в течение более десятка лет оказывал упорнейшее сопротивление колонтизаторам. В 1633-м местному князю Мандраку удалось избежать разгрома, и увести народ на южный берег озера, хотя казаки пленили его жену и сына Айдара с невесткой. На следующий год Мандрак приехал в Томск, выкупил семью, обязался уплачивать ясак по 10 соболей с человека, но ясака в последующем так и не дал. В 1642-м томские власти вновь посылают на Телецкое озеро Петра Сабанского и Петра Дорофеева с казаками. Против тёлёсов проводится целая войсковая операция. Сабанский строит дощаники и переправляется через озеро, Дорофеев с отрядом обходит озеро горами. Казаки осаждают крепость тёлёсов в устье Чулышмана. Осада длилась 12 дней и еще бы продолжилась, если бы не случайное пленение князя Мандрака и безрассудная вылазка из крепости его сына Айдара. На этот раз в качестве заложника в Томск увезли Мандрака, а всех других членов его семьи освободили под обязательство Айдара платить ежегодно дань. (Андриевич В.К. История Сибири, т.1, СПб, 1889. стр.97-98). Уже в следующем году, после смерти в плену князя Мандрака тёлёсы вновь отказались платить ясак, и в 1646-м сын томского воеводы Борис Зубов предпринимает очередной поход против тёлёсов, разбивает их, многих пленит, но тёлёсы вновь «откладываются». В 1653-м на озеро приходит карательный отряд Петра Дорофеева, но никого там уже не находит. Ясак платить некому - тёлёсы ушли под покровительство теленгетов. Память о маленьком гордом народе сохранилась в нынешнем названии Алтын-Нор – Телецкое озеро.

Необходимость «острогу ставить» при слиянии рек Бии и Катуни поднималась и в 1651, 1667, 1673, 1683 годах, но построить Бикатунский острог колонизаторы смогли только «многочисленным отрядом» в 1709 году. Пока же русские предпочли временное замирение в Южной Сибири и активизировали свое проникновение в Восточную Сибирь и на Дальний Восток. Отношения между теленгетами и русскими снова смягчились. Телеутский князь Абак продолжал медлить с признанием своей зависимости, но в 1632 году все же отправил своих внуков Итегменя и Коймаса в Томск, где они были признаны томским воеводою служилыми мурзами чатских татар и приняли в наследство бывшую Ургу своего отца Тарлава. Годами позже родственники Тарлава и другие чаты частенько ездили в гости к родичам-телеутам или просто для торговли, выполняя при этом шпионские поручения своих новых хозяев.

Но пограничные стычки все-таки возникали, хотя и редко. К 1633 году енисейские кыргызы активизировали свои набеги на русские земли, в Томске зрел «заговор Литвы», Абак потерял почти всех своих союзников, к тому же произошло значительное усиление противника обоих государств – Джунгарии. Ойраты вновь стали реальной угрозой. Стремясь к нормализации русско теленгетских отношений, русская сторона с сентября 1633 года по сентябрь 1634 года направила в Теленгетское ханство четыре своих посольства (В.Седельникова, Е.Степанова, Б.Карташева, О.Харламова) и приняла несколько ханских посольств. И в конце 1634 года договор был восстановлен. Требуемой личной шерти Абак так и не дал, но возобновил «колмацкий торг», вернул на из прежние места ускатцев и комляшцев, а также мурзу Айдека. Телеутам разрешили кочевать «ближе к Томску, в которых местах он, Абак, кочевал на Мерети до Торлавковы измены в 137 году» (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.57). Еще хан обещал оказать военную помощь в совместном походе против енисейских кыргызов, но поход этот так и не состоялся.

В начале 1635 года от хана Абака отложился Майчык (Мачик, Бачик, Маджика) - сын Кашкай-Буры, младшего брата Абака. Теленгетское ханство раскололось на два государства: Большой Теленгетский Улус (западный) и Малый Теленгетский Улус (восточный). Во главе Большого остался хан Абак, а Малое Теленгетское ханство возглавлял Майчык Кашкайбурунов. Улус Абака (а позднее сына его Коки) располагался на правом берегу Оби при впадении в нее речушки Мереть, между устьями рек Чумыш и Бердь. Это место на территории нынешнего Сузунского района было «политическим центром» Теленгетского государства с 20-х почти до середины 60-х годов XVII века. (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.203).

Река Мереть при впадении в Обь. Сузунский р-н Новосибирской области.
Фото Е. Мухортова

Уманский оба Улуса называет «Большими», хотя известно, что Улус Майчыка был значительно меньше (1000 человек). Впоследствии в соперничестве с ханом Кокой и борьбе против русских Майчык опирался на Джунгарское ханство Батура-хунтайджи. Л.П. Потапов в своем историко-этнографическом очерке «Этнический состав и происхождение алтайцев» утверждает, что почти до конца 50-х годов XVII века теленгетский хан Кока Абаков то объединялся с князем-сепаратистом Маджиком для совместных действий против городов Томска или Кузнецка, то ссорился и враждовал. Однако, современные исследователи (Уманский, Тенгереков) постоянно уличают Потапова в искажении фактов. Тем не менее, общепризнано, что в 1630-х годах Майчык был организатором «телеутской баранты» - прямого грабежа русских ясачных волостей.

В середине сентября 1635 года великий сын телеутского народа хан Абак скончался в преклонном возрасте. (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000). После смерти Абака Большой Теленгетский Улус наледовал его старший сын Кока-хан. Томские воеводы сразу направляют к нему посольство во главе с казацким десятником Зиновием Литосовым сыном Амосовым для подтверждения договора, заключенного его отцом. Хан Кока подтверждает преемственность союза и отправляет со своим братом Имесом ответное посольство в Томск. Летом 1636 года уже Кока Абаков, совместно с русскими выступает в поход против кыргызов.

В то же время Иоган Фишер в книге «Сибирская история» пишет, что еще до этого, весной 1936, когда кыргызы напали на уезд, хан Кока совершил поход на Кузнецкий острог, ставшего к тому времени главной целью телеутов. Но профессор Алексей Уманский и другие современные исследователи считают, что это нападения не было, а это была уловка кузнецкого воеводы Григория Кушелева, предпринятая с целью ускорения перевооружения кузнецкого гарнизона более современным оружием – «короткими пищалями». Тем не менее, случаи телеутской баранты со стороны людей Коки отмечены в 1638-м и других годах. Из другой «Отписки кузнецкого воеводы Дементия Кафтырева» о подкреплении Кузнецкого острога томскими служилыми людьми следует, что 7 октября 1639 (некоторые исследователи ошибочно называют 1648 год) под видом торговли в Кузнецк явился племянник Коки хан Малого улуса Майчык и его люди. «…и когда жители, считая это делом обыкновенным, вышли для торговли на становище, он, нимало не медля, приказал вдруг напасть на русских, и перебил их, сколько успел, а в то же время, обобрав вынесенные ими товары, ушел в степь» (Кузнецкие акты. Сб. док. Вып. 2. Кемерово, 2002; «Миллер Г.Ф. «История Сибири», т.III, М., 2005). При вероломном нападении погибли 15 горожан, многие были поранены. Хан Кока же тогда кочевал в 2 днях от Кузнецка, чем вызвал недовольство его воевод.

Официально же, Русское царство и Большой Теленгетский улус с 1635 года по 1642 год решали все спорные вопросы путем дипломатических отношений, не прибегая к военной силе. Однако, в 1643 году отношения двух государств снова были испорчены. Кузнецкие воеводы проявляли большое усердие перед Государем. Начинается война двоеданичества. В 1642-м Петр Сабанский предпринимает военный поход на Горный Алтай против тёлёсов, которых Хан Кока считает своими кыштымами. В 1643-м под Кузнецкий острог «приходят керсагальские люди с Мачиком», побивают служилых и подгорных татар, а также грабят ясашных людей по уезду и «государева де ясаку платить не велят». (Отписка кузнецкого воеводы Дементия Кафтырева томскому воеводе стольнику князю Семену Клубкову-Масальскому). В ответ Петр Дорофеев идет на Бию против керсагалов. Естественно, в результате учиненного «поиска» керсагальцы потерпели поражение и были полонены, а на обратном пути в Кузнецк Дорофеев успевает еще и разбить группу «Мачиковых мужиков». В том же году Шестачко Яковлев делает попытку объясачить и самих белых калмыков! Его отряд пришел в Мундусскую, Тотошскую и Кузегецкую «волости», где проживали телеуты башчи Ентугая Конаева, родного дяди хана Коки! (Самаев Г.П. «Присоединение Алтая к России», Г-А., 1996). «…и с ними де Шестачком Яковлевым с товарыщи учали бой, из луков стрелять, и они де служилые люди Шестачко Яковлев с товарыщи с теми мундусскими и тотошскими и кесегецкими людьми, прося у бога милости, учали битца и над нами промышлять; с божией милостью и государским счастьем… мундусских и тотошских и кесегецких людей на бою многих побили и иных переранили, и з бою многие раненые разбежались, а жен и их детей в полон поимели… а их де, господине непослушников было 35 человек» (отписка кузнецкого воеводы Дементия Кафтырева).

Русские одну за одной стали ставить вверх по Оби свои деревушки и вскоре телеутская межа на правом берегу Оби проходила уже по реке Оуень (Иня). Первое русское село на «новосибирском» правобережье возникает около 1644 года в месте впадения в Бердь реки Барсучиха. Это – Маслянино. Территория между «бобровыми» реками Иней и Бердью называлась Таволганом. До конца первого десятилетия XVIII века Таволган (у русских – Чернолесье, на карте отмечено зеленым) был пограничным рубежом и оставался общим местом охоты. В записке томского воеводы Григория Петрово-Соколова от декабря 1708 г. говорится, что «томчане русские люди, чатские татаровя и белые выезжие калмыки в летнее и осеннее время в урочищах Таволганских лесов и по рекам Ине и Берди для звериного, хмелевого и лодочного промысла и для жерновов бывают в промыслу по 500 человек и более». (А. Бородовский, «Лодки Таволгана». «Наука в Сибири», май. 2005). На этом же «чертеже земли кузнецкого города» Семена Ремизова мы видим несколько телеутских поселений по обоим берегам Оби. Исторический топоним Таволган сохранился до сих пор. В Искитимском районе в междуречье правых притоков Берди - рек Малый и Большой Елбаш расположено урочище Малый Таволган.

Давление Московии вынудило хана Коку в 1645 году установить добрососедские отношения с Джунгарским Улусом и дать шерть ойратам (Батуру-хунтайджи). Это очень встревожило русских, так как грозило потерей населения и территории Телеутского Улуса для колонизации, и 12 июня 1646 года в Ургу хана Коки прибыло русское посольство во главе с Петром Сабанским. В связи с восхождением на русское царство Алексея Михайловича, послы просили официального подтверждения действия русско-телегетского договора. «Лутчие люди» подтвердили шерть, а князь Коку отказался, мотивируя тем, что Ентугай и Урузак уже дали за него шерть в Томске. Отказ хана Коки от личной шерти не устраивал русского царя. В свою очередь, глубокой осенью того же Майчик послал в Кузнецк посольство Биличека с челобитной об отпуске вины за погром на Кузнецком торговище. Биличек также дал шерть кузнецкому воеводе Афанасию Зубову, но от уплаты ясака хан отказался, обещая лишь «поминки», но на деле ничего не выполнил. (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.64).

Тут же, в 1646 году состоялся сокрушительный военный поход томского воеводы Бориса Зубова притив тёлёсов, которые после смерти своего князя Мандрака попытались отложиться от русских. Возмущенный Кока тут же посылает в Кузнецк, а затем и в Томск своего посла Чоту Битенева с протестом за своих кыштымных людей, представитель которых только что шертвовал посольству Сабанского. В Кузнецке ссылаются на распоряжение томского воеводы Осипа Щербатова. Сам же Щербатов отрицает свою причастность к организации похода и посылает запрос в Кузнецк: «по государевым грамотам или своим произволом» произошел поход. Включилась так знакомая нам бюрократическая вертушка. В ответ Кока сворачивает торговлю в русских еуздах, отказывается от совместных военных действий против тайши Кулы, и подвергает погрому Боянскую, Тогульскую, Тюлюберскую волости Кузнецкого уезда и подгорных абинцев, уводя людей к себе. Хан усиливает сбор албана с двоеданцев. Сразу же взвинчиваются цены на скот, что вызывает сильное недовольство русских «служилых людей». Чтобы как-то сгладить положение, к Коке было направлено посольство томского сына боярского Степана Александрова (Гречанина) – Кока встретил его пренебрежительно и не слушал. У самого посла украли коня, а члена посольства Кызланова просто избили. Не желая ухудшать отношения с русскими, хан вслед оскорбленной миссии отправляет своего посла Урузака, который в Томске приносит извинения, объясняя призошедшее тем, что Кока был пьян. (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.73-74).

В 1648-1649 годах случился «Томский бунт» – взаимная враждебность воевод Щербатова и Бунакова вылилась в восстание. Часть служивых захотела покинуть город и «завести Дон» в верховьях Бии и Катуни. Илья Бунаков пытался втянуть в воеводскую распрю хана Коку, в его улус регулярно и с обеих сторон засылаются послы для сбора компромата на противника, подделываются посольские статейные списки и т.п. Пока одни дрались, другие устремились укреплять свои позиции у двоеданцев. И Кока, и Майчык кочуют взлизи Томска и Кузнецка и значительно усиливают баранту в ясашных волостях - более того, в одностороннем порядке регламентирует свою и русскую доли. «Заказал твой государев ясак платить по десять соболей с человека не велел, а велел платить твой государев ясак по 5 соболей с человека, а по 5 соболей велел Кока к себе приносить» (Токарев С.А. «Докапиталистические пережитки в Ойротии», Л., 1936, стр.117).

Кузнецк пытался утихомирить телеутов. Посольство к Коке Шестачко Яковлева и И.Иванова в июне 1648-го успехом не увенчалось – хан «выговора» не принял и обвинений «ясашных» не признал. В конце 1649-го новый кузнецкий воевода Григорий Засецкий по требованию Москвы посылает к Майчыку посольство подъячего И.Васильева и толмача-татарина Конайко, которым удается подтвердить шерть на условиях 1646-го года - «ясак и аманатов не дававать, а присылать лишь поминки». Но и те через год резко сократились, после прекратились вовсе, а люди Мачиковы вновь стали чинить двоеданцам «обиду великую». (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.66-67).

В начале 1650 года томские воеводы вновь получили царскую грамоту, где Алексей Михайлович настоятельно требует подтвердить договор о военно политическом союзе между Русским царством и Теленгетским Улусом лично у хана Коки. В апреле в Ургу хана прибывает посольство во главе с боярским сыном Иваном Петровым. В тот же день посол получил аудиенцию хана Коки и личное подтверждение действия договора с чаркой «золота в меду», считавшейся у телеутов самой действенной. В этому времени Коке очень нужна поддержка (или хотя бы прикрытие) в противостоянии с Майчыком и ойратским тайшой Сакылом (двоюродный племянник Батыра-хунтайджи), только что покорившем орчаков – союзников Коки.

Но надежды сторон на нормализацию отношений не оправдались. В 1651 году людьми чатского мурзы Бурлака Аиткулина был отравлен Едерек (Идерек) – шурин Коки. Хан посылает в Томск своих послов с требованием назазать отравителей, а также выдать 11 беглых семей, подданых Теленгетского ханства. Русские отказались выдать беглых и не приняли никаких мер в отношении холопа чатского мурзы. Урегулировать возникшие проблемы путем переговоров не удалось. В том же году, после нескольких попыток (керсегальцы «вожей на давали»), кузнецкому казаку Афанасию Попову удалось пронуть за Бию реку, в верховья Катуни, нарушив границы Теленгетского ханства. 5 июля отряд вернулся, приведя с собой посланника ойратского тайши Чокура Убаши – Самаргана Ирги, указавшего колонизатором лучшее место «на усть Бии и Катуни реки острог поставить». (Миллер Г.Ф. «История Сибири», М, т.II, 1939, прил.472).

В ответ теленгуты подходят к Кузнецкому острогу и разоряют подгорные селения. Письменных источников о данных событиях не сохранилось, но отписка в Москву Михаила Волынского, первого разрядного воеводы Томска отмечает: «А в нынешнем, государь, во 159 (1651) году точи, и мугаты, и саяны тебе, государю, ясаку с своих улусов не дали». (Кузнецкие акты. Сб. док. Вып. 2. Кемерово, 2002. стр.185). Дабы склонить кыштымов к переходу в русское подданство, в годы, пока шли распри между мундусскими князьями, колонизаторы распространили среди телеутов и их кыштымов слух о том, что Теленгетское ханство все равно распадается на ряд мелких улусов, и не сумеет постоять за своих подданных. Среди сибирских тюрков ходила поговорка: «Мундус jуулуп Эл болбос. Бука jуулуп мал болбос» (Когда мундусы собираются вместе не быть государству. Когда собираются вместе быки не быть скоту). (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000).

К концу 40-х и в 1652 году тёлёсы вновь перестали вносить в царскую казну ясак, а сами стали брать дань с кондомских шорцев, терроризируя их. Чтобы избежать угрозы расправы от русских, князь Кока с согласия башчи тёлёсов Айдара, переселяет весь народ Телеской волости с Алтын-озера в пределы Теленгетского ханства, а также возобновляет сбор албана с кузнецких волостей и улусов, прекращает торговлю с Российскими уездами. В 1653-м русские служилые, пришедшие в черневую тайгу на побережье Телецкого озера «для сбора ясака с народов, кочующих в окрестностях озера нашли берега его совсем безлюдными. Тёлёсы перекочевали в неизвестные русским места» (Камбалов Н.А., Сергеев А.Д. «Первооткрыватели и исследователи Алтая», Б., 1968, стр.7). Тёлёсы вернулись на озеро только после разгрома Джунгарского ханства Китайской империей в 1755 году. В 1745 году российская экспедиция, возглавляемая Петром Шелегиным, встретила «в Чулышманской долине…около трёх десятков телеутских юрт…».

Кузнецк упорно не желает признавать русско-теленгетский договор и продолжает ходить в казачьи походы «за зипунами» в порубежные земли. В январе и марте 1653 года кузнецкий воевода Федор Баскаков самочинно (по просьбе ясышных и кузнецких служивых) проводит две карательные операции против Теленгетского ханства. В январе сыскной отряд П. Лаврова (видимо, Поспела, т.к. он был пятидесятником, а брат его Петр – царским гонцом) и И.Васильева за Нижней Кумандой громят телеута Юлутку и других кыштымных людей, уводят в Кузнецк их семьи. 10 марта давний враг теленгетов атаман Петр Дорофеев с пятидесятником Кузьмой Володимеровым и хорошо вооруженным отрядом в 200 казаков, выступил против «телесских изменников» - Босея «с товарищи» и беглых азкештимцев. До Телецкого озера казаки не пошли, а ограничились тем, что просто постреляли-пограбили азкештимцев, и узнав об охотящихся «в Калмыцких урочищах вверх по Чюмышу реке» братьях Коки - Койбасе и Имени с улусными людьми «ста с три», быстренько вернулись в Кузнецк. Баскаков срочно отправляет к лешующим телеутам Лаврова и Васильева. Кузнецкий отряд до нитки ограбил охотников: у них отобрали от 100 до 170 лосиных туш «с кожами и с мясом» и полонили 15 людей Имена.

Хан Кока снова выступил с резким протестом и требованием объяснения необъявленной войны против Теленгетского ханства. Послам в Кузнецк (Моохаю Телекову и Боку Саиранову) Баскаков ответил, что это его отместка за унижение его ясатчиков (им пообрезали бороды) тёлёсами и саянцами. Неудовлетворенные послы поехали в Томск Имевшие строгий наказ Москвы «не воевать» Коку и его людей, и пытаясь соблюсти законность, томские воеводы Никифор Нащокин и Аверкей Болтин в августе 1653 года начали проводить следствие. На что Дорофеев «гилем и многим шумом» пригрозил, что если комиссия и дальше будет вести следствие, то все казаки уйдут на реку Бия и Катунь – там пахоты много и поставят себе острог, и с Томском битца будут, а «государю от этого поруха будет!» Еще немного послушала комиссия Романа Старкова слаженные допросные речи: «Кокиных братьев не осаждали, на убитых лосей наткнулись случайно, холоп сам пришел в русский стан и т.д.», свернула свою работу и «зачинщиков бунта не тронула». («Славянская энциклопедия. XVII век». М., Олма-пресс. 2004), (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.84-88). Материалы следствия были направлены в Москву. Колмацкий торг был свернут, более того, принебрегая русским железом, телеуты стали успешно торговать с шорцами, приобретая оружие у них. Кока ждет случая, чтобы «свои обиды отомщать» и всерьез думает о союзе с джунгарами. В январе 1654-го по указу из Москвы к ургу Коки на Мереть отправляется с претензиями посольство Василия Былина. Все контрпретензии князем отвергаются, он грозит послать своих послов в Москву не через Томск, а напрямую через Тару, и отношения остаются неурегулированными. В мае того же года приходит Указ по итогам кузнецкого следствия за подписью дьяка Третьякова, который под угрозой царской опалы категорически запрещает военные действия в отношении Теленгетского ханства без разрешения Москвы и обязует воевод возвратить пленных теленгетов и их кыштымов. В то время царь Алексей воевал на западе с Польшей и Литвой, и ему вовсе не нужны были осложнения на востоке. В отношении же воеводы Баскакова не было определено никакого наказания, и он оставался воеводой Кузнецка еще два года.

«Выездные» и союз с Джунгарским ханством.

В 1654 обостряются отношения как внутри самого Теленгетского ханства, так и на его южных границах. Хан Майчык и младшие башчилары Абаковы в борьбе против Коки привлекали на свою сторону ойратских тайш. Другие тайши наоборот, выступали на стороне Коки. Тут у джунгар умирает Батур-хунтайджи и, соответственно, начинается борьба за власть. Кока пытается сбросить свои номинальную зависимость от Джунгарского ханства - начинается ряд войн между ханствами, но летом 1655 года Кока терпит от ойратов крупное поражение. Отступая, телеуты вынуждены были спешно переправиться на лесистый правый берег Оби в районе устья Ирмени, бросив на другой стороне скот и имущество. Воспользовавшись моментом, русские тут же направляют к хану посольство, возглавляемое Я.Поповым. Но и находясь в критической ситуации, хан Кока Абаков не стал подтверждать шерть. Его не соблазнил даже посул об «обереже». Русская сторона ни разу за почти 50 лет существования договора не выполнила своих обязательств по защите Теленгетского ханства, только сама порушала. Не ждал помощи хан и ныне, т.к. томские и кузнецкие воеводы имеют от царя прямой указ: не чинить против Джунгарского ханства никаких «задоров».

Стычки продолжаются. Находясь между русским и ойратами как между молотом и наковальней, Кока начинает налаживать контакты с кыргызами с целью объединения в борьбе против тех и других. В октябре 1656 года русские посылают новое посольство с Афанасием Сартаковым и К.Капустиным, но хан Кока не принимает его, и даже в Ургу не пускает, передав через пристава Курумшу «а с вами де пословать не о чем, потому што ис Томсково Коке даров не прислали». Продержав послов «недели з две и больше» Кока, уверенный в своей силе, пригласил служивых с ним воевати – «яз де живу на Мерете». (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.20, 94-95).

В это время хан ведет переговоры с Майчыком, ханом Малого Теленгетского ханства, и кыргызскими башчиларами. Переговоры успешны и в начале 1657 года хан Кока вновь объединяет Большой и Малый Теленгетские Улусы в одно государство. Объединение телеутских князей не могло понравиться русским, и в марте 1657 года томские воеводы направили к хану посольство во главе с боярским сыном Иваном Петровым. На этот раз с протестом по поводу «предоставления убежища» башчилару Майчыку. Петров, ссылаясь на один из пунктов договора «с изменниками не ссылаться», потребовал от Коки, чтобы тот изгнал Майчыка из своих улусов. Одновременно Майчыку было сделано провокационное предложение обена ясырной семьи мачиковой в Томске на аманатов (что означало принятие подданства), но тот не согласился, и рассорить князей не удалось. Русские направляют к князьям «купно» следующее посольство во главе с Т. Путимцем, который предложил князьям в обеспечение своей верности привезти в Томск заложников «а ясырь их - жонку и робят отдадут». Естественно, и этот посол уехал ни с чем.

Русские стали укрепляться. Между Томском и Кузнецком в начале 1657 года ставятся новые остроги: Сосновский, Верхотомский, Мунгатский. Хан Кока считает эти земли своими. 21 июня того же года он совершает военный поход на Томский уезд и разоряет Сосновский острог. В бою были убиты глава сосновского гарнизона боярский сын Р.Копылов и 6 служилых. Остальные отошли под защиту Томска. Над Томском опять нависла угроза. Воеводы высылают на юг заслон «для безвестного прихода» телеутов. По всей границе Русского царства и Теленгетского ханства происходят пограничные стычки - мелкие и поболе. Беспристанно происходит борьба за промысловые угодья, «учиняется разорение», угоняются лошади и рогатый скот, у телеутов укрываются беглые чаты, барабинцы.

11 апреля 1658 года томские воеводы получают царскую грамоту, от 2 декабря 1657 года с категорическими требованиями в отношениях с Теленгетскими Улусами. 20 июня 1658 года посольство во главе с Дмитрием Вяткиным наконец-то находит хана Коку. Его большой лагерь оказывается на левобережье Оби. На следующий день Вяткин оглашает наказной ультиматум «отстать от всяких неправд»…, а также царскую угрозу в случае невыполнеия «послать на них из Казани и из Астрахани и с Терека и з Дону и из дальних запольных рек и из Сибири многих наших ратных людей с вогненным боем и з большим нарядом…». Серьезная угороза, но через шесть дней хану предстояло решительное сражение с ойратами джунгарами. Кока отложил решение русского вопроса до исхода сражения и предложил Вяткину взять последного с собой на место сражения. Посол протестовал, но «силно» поехал вместе с ханом Кокой. На глазах у русского посла теленгеты потерпели поражение. Пострадало и посольство – один был убит, другой дважды ранен. (Златкин И.Я. «История Джунгарского ханства», М., 1964, стр.210). Через две с лишним недели, 14 июля 1658 года, хан Кока предложил Вяткину совместную программу действий в урегулировании взаимоотношений между ним и русскими: сначала обмен пленными, потом возобновление военно политического союза и посылка послов Теленгетского ханства в Москву. Хан Кока надеялся, что его послы в Москве сумеют добиться военной помощи для борьбы с Джунгарскими ханами. Воеводы Томска были удовлетворены итогами посольства. 2 сентября 1658 года в Ургу прибыло многичисленное посольство во главе с сыном боярским Дмитрием Копыловым. С посольством прибыли и пленные теленгеты. Хан Кока, башчилары Майчык и Ентугай, лучшие люди Теленгетского ханства шертовали («пили золото») о возобновлении договора 1609 года.

12 сентября в Москву выехало посольство Теленгетского ханства в составе «лутчих людей» Мамрача, Келкера, Дайчина в сопровождении Дмитрия Вяткина и казаков. 30 декабря посольство прибыло в Москву, а через месяц в Посольской палате Кремлевского дворца состоялся прием. С русской стороны переговоры вели глава Посольского приказа Алмаз Иванов и дьяк Ефим Юрьев. И хотя де-факто это и означало признание суверенности Теленгетского ханства, и переговоры прошли чинно, но главной цели - военной поддержки в борьбе с Джунгарским ханством, послы не добились. Более того, по приезду посольства обратно в Томск, в грамоте Посольского приказа воеводам вопрос военной помощи не упоминался вовсе, а было прописано прощение царем Коки и Мачика, «царское жалование» им и механизм выдачи его в обмен на аманатов «от прямых жон детей». Это гаранитировало телеутам «милость» и «от неприятелей оборону». Фактически теленгутским князьям было предложено несение вассальной службы.

На некоторое время телеутская миссия в Москву дала положительные результаты – притихли ойраты, прекратились военные столкновения руссих и телеутов, Кока и Мачик с левобережья Оби вернулись на Мереть (в трех днях от Томска), активизировался торг, причем не только в Томске и Кузнецке, но и в самих улусах, куда приезжали купцы и служивые. В 1958-м теленгуты вернули на Алтын-озеро тёлёсов, и те снова стали платить ясак в царскую казну. В сентябре 1659 года Кока обратился с просьбой об оказании военной помощи для отражения набегов ойратского тайши Сакыла Кулина - русские власти отказали ему. В воеводскоей отписке Посольский приказ от 14 сентября написано: «И мы, холопи твои, без твоего государева указу, в Белые Калмыки… ратных людей послать не смели потому, что ныне у нево, Коки, ссора с черными калмыки, и чтоб с ними ссоры не учинить. А посланцы, государь, ево перед нами, холопи твоими, словесно говорили, что он, Кока, с теми недрузьями своими, с черными калмыки, хочет управливатца. А у черных, государь, калмыков улусы великие, а по се число от них твоим государевым людей дурна никаково не бывало». Острыми и нерешенными оставались также и вопросы объясачивания двоеданцев и общие промысловые сборы в нашем Чернолесье (междуречье Берди и Ини).

Спор за логовища разгорелся и среди самих телеутов. В 1661-1662 годах группа телеутов, возглавляемая князком Иркой Уделековым, братьями Балыком, Башлыком и Кочканаком Кожановыми из-за «сердеки» за промысловые угодья откочевала с реки Искитим под Томский острог. Единичные семьи телеутов (Кошпак (Кошнакай)) стали выезжать под «белого царя» еще с конца 1620-х годов. В 1650-м в первой, ускатской группе их численность составляла лишь «6 платежных душ». (Б. О. Долгих, Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М., 1960. стр.106). Бежавших от Коки телеутов в ясачных книгах 70-х годов русские называли «выезжими белыми калмыками прежнего выезду», затем «последнего выезду». В основном они кочевали по Томи, и ее притокам. Они поселялись вблизи Томска и Кузнецка, несли военную «караульную службу в порубежных волостях», получали «государево жалование» и платили льготный ясак. По времени выезда и количеству «выезжих телеутов» мнения исследователей разнятся, но ясно, что в сравнении с окружавшими их чатами и еуштинцами, они составляли небольшую группу, которая постепенно пополнялась пленными и перебежчиками. Воеводы всячески поощряли принятие русского подданства беглыми теленгетами и несения ими военной службы в Томском и Кузнецком острогах. Требования о выдаче перебежчиков российскими властями всегда отклонялись.

В 1661-1664 годах русские проводят чатскую колонизацию Чернолесья. Телеуты сопротивляются заселению чатами своих угодий как могут – от споров с русскими властями за свои «ловища» до простого угона лошадей. Уже считая телеутов своими подданными, русские власти пытались запретить им брать дань со своих же кыштимов. И судя по жалобам воевод телеуты вновь «заворовали» с 1662 года, отгоняя скот у служилых и всяких чинов и ясашных людей побивая. Хан Коку вновь вынужден отказаться от договорных обязательств и свернуть торговые отношения. Русские начинают открытую войну. В 1663 году кузнечане под командой поляка Р. Грожевского идут в военный поход на реку Мереть, где тогда распологалась Урга хана Коки. Через год на Теленгетское ханство «миром и ратью» идут томские воеводы. Хан Кока вновь вынужден заключить договор о мире и сотрудничестве с другим врагом Русского царства – джунгарским ханом Сеньги и отойти на юг, в предгорья Алтая. Кока переносит Ургу с Мерети на левобережье Оби. В 1663-1664 годах русские склонили к измене племянника хана Коки башчилара Чаткару Торгоутова (Чоту Корой). Кока потребовал выдать изменника. Ему отказали, а Чаткаре, наоборот, оказали помощь в военном походе на Коку и Майчыка.

В 1665-1669 годах телеуты продолжают баранту. В 1668-м кокины люди разоряют монастырскую деревню Пачу близ Томска. Около 1670 года Кока умирает. Ханом Теленгетского Улуса становится его старший сын Коки - Табун. Он продолжает борьбу и против ойратского тайши Сакыла Кулина (русским вновь отказывают в помощи ратниками), и против колонизаторов. Уходя от наседавших ойратов, Табун с улусами вновь переправляется на правобережье, в устье Чумыша. Туда же после смерти Сеньги откочевывает и Майчык, который вместе джунгарским ханом активно готовил поход под Кузнецк. Табун опять просит у русских «обережения», опять поучает отказ и летом 1671-го «с сердцов что де ему великий государь людей не дал... посылал под Томской людей своих войною на уезд». Обмен военными походами происходит очень активно – в 1672-м кузнечанами «побиты теленгуты Замахашка и с ним 50 кибиток людей…». Томичи тоже «многижда» «приходили войной» и убили «лутчих людей Уделея и Тубана и жен и детей в полон поимали». (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.120-121).

В 1672 году казачий десятник Михаил Попов, казак Евстафий Савинов и стряпчий Афанасий Зубов объявляют в Москве в Сибирском приказе о нахождении на телеутской земле у «Телескова озера» серебряной руды. Осенью 1673 года «для подлинного проведывания в тые места» из Тобольска были посланы боярский сын Савва Жемотин и подьячий Иван Лосев, но экспедиция не состоялась и… находка была предана забвению.

Царская власть была заинтересована в телеутских перебежчиках, и осенью 1672 года старший томских выезжих Балык Кожанов с челобитиями быквально был вызван в Москву, где получил высочайшую аудиенцию царя Алексея Михайловича. В 1673-1674 годах кузнецкие служилые засыпали воевод челобитными о великих обидах, чинимых разбойными отрядами «Табунковых людей» Васьки Кривого и Ивана Бия. «Запалили, пожгли, побили, отогнали…». В 1673 томичи предпринимают поход на Чумыш, где побивают Буйлачака и «небольших людей». В мае 1673 года от русских, «от неприятств вовод» к ойратам бегут «выезжие телеуты» - князец Ирка Уделеков и Баскаул. Воевода Дмитрий Барятинский посылает вдогонку Романа Старкова. С ним выступил и вернувшийся из Москвы Кожанов с «выездными». Старков догнал беглецов за Обью, у речки Илеус, в семи днях пути от Томска, многих побили и полонили Шама, сына князька Уделекова. Остальные успели укрыться в глубине «телеутской землицы». «Выезжые телеуты» же за верную службу в качестве конных казаков получают в вечное пользование покосы и обширные пастбища.

3 июня того же года большой отряд телеутов разоряет Кузнецкий уезд, сожжена деревня Шебалина, причем в избе был сожжен служилый Тихонов со всей семьей. На поиски «воровских телеутов» кузнечане отправляют отряд из 250 человек под командованием Ивана Бедаря (Бедарева). В устье Чумыша служилые разгромили улус Ивана Абакова, мужчин убили и ранили, а семьи их (в т.ч. князькова сына Бола Иванова) увели в полон. В 1959-м археологи обнаружили на месте битвы (озеро Кокуйское) остатки рва, обгоревших ворот и частокола городища. Уманский в работе «К вопросу о датировке и этнической принадлежности верхнеобских городищ – «кокуев» (1972) считает, что с 1621 года здесь было городище Хара-Хулы, которое позже использовалость телеутами – Бойдоном в 1663 и Абаковым в 1673.

Озеро Кокуйское у села Усть-Чумыш

Тогда Табун обращается за помощью к Кегеню-кутухте и получает ее. Он концентрирует силы и готовит большой поход на Кузнецк. Керсагальцы Урускай и его улусный человек Мелгеда сообщили об угозе в Кузнецк, за что и были убиты зятем Табуна – Корнай Тайчи. Керсагальцы тут же отомстили за гибель своего князька, напав на телеутско-ойратский отряд Коронай Тайчи, убив двух и поранив восьмерых ойратов.

Упрежденный воевода, дабы ликвидировать угрозу и все-таки вернуть изменных Ирку и Баскаула, в ноябре посылает вверх по Оби, в «Телеутскую землицу» большой отряд (250 человек) под командованием Поспела Лаврова. С ним опять же идут «выезжие» Кожанова. Князь Табун выступил навстречу втрожению, но был разбит, понеся значитальные потери. Тем не менее, отряд Лаврова не был допущен в глубь Телеутской земли. И уже через месяц отряды Ирки Уделекова и Ивана Бия вновь повоевывают и жгут деревни вверх по Томи. Вновь муссируется слух о подготовке войны против Кузнецка и Томска. Весной 1674-го Барятинский отправляет против воинствущего изменника Уделекова отряд Старкова. За беглых вновь вступился Табун, вновь проиграл бой, потеряв «человек 400 и с больши» (в том числе лучшых людей), «жен и детей», но казаки вновь повернули назад. Историки отмечают эту битву как самое крупное столкновение русских и телеутов в XVII века.

Крепко обидели Кожановы Табуна. И уже 24 июня 1674-го изменный Баскаул громит томские деревни и «выезжих» старшего из братьев Балыка Кожанова. Сам Балык, его братья и дети были убиты. И опять Старков нагоняет налетчиков на переправе через Томь, побивает их (хотя и со значительными потерями) и отбивает «животы их, лошади и всякий скот». Осенью керсагальцы вновь нашептывают кузнецкому воеводе об объединении Табуна, Майчыка и Абакова и готовящемся ударе. Но опасения напрасны - Табун и Майчык переносят Ургу на юг, в междуречье Алея и Чареса. Русские уже были значительно сильнее, и этой зимой телеуты предпочли активизировать сбор алмана со своих кыштымов.

Обострилась борьба за телеутские «зверовья» в междуречье Берди и Ини, а также на Чумыше. Среди «последнего выезду» называются телеуты кузнецкой группы: Баскаул Мамрачев, Мамыт (Табыт) Торгаев, Сурнояков, Изыбеков, Телемышев. (Торгаев Николай. История возникновения фамилии Торгаевых, «Кузнецкий рабочий». 06.10.2011). Отец Баскаула, Мамрач возглавлял теленгетское посольство в Москву, и, вероятно, сила каменного города повлияло на его решение о переходе в русское подданство. Сам Баскаул возглавил выезжих телеутов около Кузнецка. Выезжие хозяйничали в Чернолесье уже как у себя дома, и время от времени между ними и «табунковыми людьми» происходили мелкие стычки и убийства. Вражда телеутов и «выезжих» вышла на первый план и в телеутско-русских отношениях. Требования выдать Табуну Кожанова, Мамрача и других или наказать их своей властью были главными к русским посольствам 1672-1675 годов. Отношения были так накалены, что в мае 1675-го дело вновь дошло до убийства «Ызсечка с товарищи» (Изсечка, Илзек) из посольства И.Кулугачева. (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.126-128). Судя по доносам «выезжих», Табун снова готовил поход на Томск и Кузнецк. В антирусской коалиции указываются сам Табун, Уделеков, Майчык с сыном Чаавайко (Шаадаем), карагайский князек Коокен-Матур Сакылов, бежавший из Тобольска изменник Тудучка и др. Посланы гонцы к ойратскому Матуру-тайше. Но походов так и не состоялось, возможно, доносчики просто набивали себе цену на «горяченьком».

2 октября 1676 года Кутуй, посланный Табуном на розыски изменника Мамрача, наконец-то находит в Бердско-Инском Таволгане его сына Баскаула с группой промысловиков из «выезжих телеутов» и русских. Баскаул Мамрачев тогда возглавлял подгорных телеутов Кузнецка. В перестрелке Баскаул был убит. Раправа над главами телеутских «выездов», хоть и в совершенно искаженной богатырской форме, вошла в народные предания и сказки телеутов. Они были записаны Вербицким, Костровым, Потаниным, Семёновым-Тян-Шанским.

Убийство значимого русского подданного вызвало протест томских служилых, которые призвали воеводу «Табунку смирить войною». Готовились серьезно. Командиром войска был назначен сын кузнецкого воеводы Григория Волкова, дислокация войск определена на речке Булахта (бассейн Берди), а выход первым осенним путем (когда речки поставятца, но снегами не укинуло). Когда войска уже третий день были в пути, Барятинский отзывает их обратно. Он пытался разыграть «джунгарскую карту». Еще ранее с просьбой утихомирить телеутов воевода обратился к послам хана Кегеня, пытающимся получить пропуск для следования в Москву. 21 октября посол Конжин (Донжин) привез известие, что Кегень якобы пообещал воеводе «унять белых калмыков». Но эффекта это не принесло - вплоть до конца 70-х годов телеуты продолжают совершать набеги на русские деревни Томского уезда, чатские, еуштинские становища и отряды, перевозившие ясак и алман. Дважды совершались набеги на Верхнетомский острог, на деревни Сосновского острога, на Таган-речку. Уманский назвывает период 1670-х годов самым мрачным временем в истории телеутско русских отношений XVII века.

Но возможность такого крупного похода на Телеутскую землю все-таки была воспринята Табуном адекватно. Плюс угроза от борьбы за власть в Джунгарии, существенные людские и материальные потери от столкновений последнего десятилетия. В конце 1676-го через азкештимцев, приехавшив выкупать Ивана Старченко, плененного Кутуем в Таволгане, Табун передает в Томск просьбу о «прямом договоре».

В 1677 году в Томске меняется воевода. Князь Петр Лукич Львов отказался от применения устрашающей политики своего предшественника «свирепого воеводы» князя Даниила Барятинского. Осенью Львов направляет в Теленгетское ханство посольство И.Данилова, в конце года Василия Бубенного. Шерть Табун не дал, но уверил в «мирном поставленьи». Набеги заметно пошли на убыль. Но вот в августе 1679 дать шерть русскому царю выразили желание сразу два хана: Табун и ойратский Коокен-Матур. Их послы Баарань и Себи, соответственно, сказали, что это якобы велел сделать джунгарский контайши Галдан-хан. И даже наказал «аманатов в Томской давать». Осенью того же года кыргызский князь Шанды Сенчикеев подбивал Табуна с «зарешной стороны воевать Томский уезд», но тот отказал ему. Набег кыргызов был отбит отрядом Старкова из 417 человек. (Хромых А.С. «Особенности внешнего фронтира на юге центральной Сибири». Минусинск, 2007). Окрыленный воевода снарядил в Карагайскую и Телеутскую землицы солидное посольство из 12 человек во главе с тем же Бубенным. С наказом принятия обширной шерти и взятием «прямых» аманатов. Но то ли князь Львов не понял послов, то ли его просто обманули послы или толмачи, но взбешенный требованиями аманатов Табун и шертвовать отказался, и «царское жалование» силою отобрал, и причинял посольству всякие неудобства. Для демострации своей решимости Табун на глазах у посов лично выехал для сбора албана с двоеданцев Кузнецкого уезда.

Впоследствии через Галдан-хана Томск все-таки добивается от Табуна обещания не посылать своих людей на Томск и Кузнецк. В июле 1680 года в Урге джунгарского контайши (за Имель рекой) в «судейской юрте» разбиралась подробная жалоба князя Львова на телеутов и кыргызов, привезенная посольством Григория Пушина. Табун оправдал свои действия, свалив ответсвенность за них на русскую сторону, и ханские зайсаны «заказали накрепко» князю царским подданным «задоров никаких не чинить». На обратной дороге Табун уверял Пущина в миролюбии, проводил до теленгетской межи и снабдил «кормом» до Томска.

Прекратилась баранта, оживилась торговля. Противоречия сохранялись лишь в отношении перебежчиков и двоеданцев (сбор алмана только усилился). Когда в 1682 году Матур-тайши и Коокен-Матур пошли на Кузнецк, Томск и их уезды, они подзывали с собой и Табуна, но тот отказался и «ни на какое дурно не похотел». На следующий год к Табуну отправляется посольство Матвея Ржицкого с предложением шерти, и царским жалованием: портище сукна и ведро «вина горячева». Табун отказал. В ноябре 1684 послование Ржицкого повторилось, повторился и результат. Кроме того, Табун выдвинул требования по угодьям в Таволгане, выдаче «вызжих телеутов» и переносе Урги обратно на Мереть. Первое было формально удовлетворено, второе и третье нет – князю Андрею Кольцову-Мосальскому было неудобно близкое соседство. 31 октября 1685 воевода делает следующую попытку – к телеутам едет посольство И.Вербицкого. Стороны изрядно поторговались - посол врал, что по выдаче «выезжих» и перекочевки на Мереть воевода обратился в Москву, а Табун все обещал съездить к Галдан-хану испросить разрешения на шерсть царю. Но, приняв дары «с честию», князь все-таки пообещал войной не приходить, ясашных не бить и не грабить, и своего ясаку с них не имывать, и вновь выразил желание «быть под царского величества высокой рукой… на реке Мереть».

В 1686 году к Табуну обратился Коокен Матур о совместном военном походе на Томск и Кузнецк, но «Табун де ему, Кокону, людей не дал и в том отказал, а сказал ему Кокону, что с государскими людьми ссорица не будет». Весной 1688-го хан Табун отказал в помощи и джунгурскому хану Галдан-Бошогту, который воевал с бурутами за господство над Халхой, тем самым фактически заявив о разрыве с ойратами. Двенадцатью годами раньше, в 1676, Табун уже отказывался помочь Галдану (тогда еще Кегеню-кутухте) в междусобной борьбе западных монголов. И тогда и теперь у джунгар не было сил и возможностей наказать своих окраинных кыштымов. Русские поспешили направить к хану Табуну аж два посольства. В апреле 1688 года в Ургу хана Табуна с целью «звать в подданство» выехало из Томска посольство во главе с сыном боярским Семеном Лавровым. Через два месяца из Кузнецка с целью «звать под высокую государеву руку в вечное холопство» на условиях посылки аманатов и уплаты льготного ясака (по 1 лисице с лука) прибыло посольство Андрея Сметанникова и Ивана Бедарева. Сметанников был несколько обескуражен жестким отказом Табуна кузнецким послам, поскольку новый безясачный союзнический договор уже был заключен посольством Лаврова, а «вдрогорядь» шертвовать хан не будет. Так, через 25 лет военного потивостояния был восстановлен безясачный договор о военно политическом союзе между Русским царством и Теленгетским ханством 1609 года с дополнительным обязательством со стороны хана Табуна «под сарские городы и уезды войною не ходить и детей своих и братьев и племянников и улусных людей войною не посылать». Этот договор важен еще и тем, что Табун первый раз дал шерть по полной форме, отчего уклонялся раньше, ссылаясь на то, что он кыштым Галдан-хана (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.152).

И все же, опасаясь мести джунгар, Табун продолжает настаивать на перекочевку улусов обратно на Мереть. В 1689 году хан Табун дважды посылает в Томск свои посольства – в марте Собая Тюряева с Тояном Умраевым и в декабре Номоя Киреева. Табун был заинтересован в трех основных вопросах: гарантии русских властей о не нападении на Ургу хана в случае переноса ставки на прежнее место на Мереть; о пропуске Теленгетского посольства в Москву для закрепления союза на более высоком уровне и о выдаче беглых подданных Теленгетского ханства. В сентябре 1690 года Табун получает от томского воеводы Ивана Дурново положительный ответ по пропуску Теленгетского посольства в Москву, но без решения перекочевки на Мереть, и без выдачи беглых. При таком положении хан Табун отказался и от отправки посольства в Москву. А число выезжих телеутов к 1688 году выросло. Их было уже 144 человека, и возглавлял их Мамыт Торгаев, который был крещен и назван Давыдом. Выезжим служивым телеутам приходилось участвовать совместно с русскими в боевых стычках против кыргызов и джунгар. Естественно, они несли потери убитыми и пленными и после 90-х годов их численность падает до 100, 75, а к 1703 году до 63 человек (Долгих Б.О. «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке», М, 1960. стр.106).

Закрепление русских и уход теленгитов.

Тем не менее, в течение семи лет, с 1688 года по 1695 год между соседями существовали добрые отношения, расширялись и крепли торговые и культурные связи. Место «колмацкого торга» из Томска передвинулось на межу. Русские стали активнее продвигаться на юг. С 1695 года, после основания на реке Иксе деревни Кругликово, одна за одной зачернели запашки на правобережных реках Ояш, Иня, Бердь, появились деревни Пашково, Красулино, Гутово, Морозово. Через два года на левобережье на месте будущего Новосибирска появляется деревня Кривощеково. Продолжается спор за промысловые угодья. Томские выезжие телеуты Бобош и Таулай «опустошали воровски втайне» бобровые урочища «верх по Берде реке». Происходят и укрывания беглых ясашных. В 1694-95 годах в меновом торге возникают множество конфликтов из за прямых обманов телеутов русскими и чатскими купцами, за обиду «за свой живот» телеуты грабят кого попадется, даже послов. Так, за обман, учиненный Иваном Шумиловым, Матай Табунов грабит посольство Матвея Ржицкого, возвращавшееся с Карагая от Ирки Уделова. Послование Калины Гречанинова (Мануйлова) и Алексея Кругликова, прибывшее к Табуну «с выговором за неправды» также ограблено, причем с угрозой войны против Томска. Позже выяснилось, что «ссору» в телеутской землице учиняли также торговые бухарцы, что «без отпуску» приезжали сюда из Тары торговать «заповедным товаром» - порохом и свинцом, а также рассказывали о намерении русских «воевать» Табуна.

Чтобы уладить вспышку антирусских настроений, для восстановления союзнических отношений воевода Василий Ржевский направляет в Ургу посольство, возглавляемое Н.Прокофьевым. На фоне угрозы русских «воевать», посольство было успешно для русских как никогда. «6 января 1696 года Хан Табун принимает на себя следующие дополнительные, конкретные обязательства: ни он сам, ни его дети, ни его родичи военных действий в отношении русских городов и уездов производить не будут; не разорять и не бить русских и ясашных людей; соблюдать и действовать согласно союзнического договора заключенного между Русским царством и Теленгетским ханством. Через месяц, по возвращению с Карагая, анологичную шерть российским послам принес и старший сын хана Табуна башчи Шал Табунов». (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000). В этой шерти есть забавный момент. Русские воеводы отлично понимали воздействие на лояльность второй стороны «жалованья» «горячим вином». Так вот, при последней шерти хана Табуна «государева жалованья» не хватило припоздавшему ханскому сыну Шалу, бывшему большим любителем «горячего вина». И послам пришлось сильно извиняться и обещать ему «жалования впредь». Соблазн победил, и Шал дал шерть «насухую». Стороны также договорились об обмене «грабежного живота» и продолжении честного торга. Шерть дает и сын Майчыка Бейкон, только что всташий во главе улуса после смерти старшего брата Шаадая. С карагайским князцом Иркой Уделовым, выделившимся из Мачикова Улуса, русские к тому времени тоже смогли нормализовать отношения.

Кочевья телеутов все дальше смещались на юг. В самом конце XVII века Табун кочевал в северном Алтае по рекам Бороноул, Касмель и другим. По Алею и Чаресу до Бии и Катуни кочевали Майчиковы улусы. После смерти Табуна в 1697 году Шал становится последним ханом Теленгетского государства. В 1699 году к телеутам обращается кыргызкий князец Корчин Ереняков с предложением совместного похода против Томска, но получает отказ. Узнав об этом, томский воевода Григорий Петрово-Соловово посылает сына боярского И.Ядловского со товарищи с «выговором» о сношениях и с наказом обложить телеутских князей ясаком. Посол получает от Базана Табунова и Бейкона Мачикова жесткий отказ: «мы де в том великому государю шерти своей не давали, чтобы нам ясак давать». (Уманский А.П. «Телеуты и русские в XVII-XVIII веках», Н., 1980, стр.14).

Видимо, «выезжим» жилось не сладко. В 1700 году от русских к теленгутам бежит группа ясашных «иноземцев» с большим угоном скота и лошадей. Впрочем, в следующем году посольство Н.Прокофьева договорилось чтобы «тех воров в Томской выслали». В 1702 году «выездные телеуты» просят царя о сложении ясака со служивых телеутов для чего с челобитной в Москву едут Давыд Торгаев (после гибели Баскаула ставший главой улуса), Кулчеман Сарчин и Поросенок Бехтучаков. Челобитная их удовлетворения не получила – ясак, хоть и льготный, с них не сложили. После 1703 году из улуса ускатских телеутов Давыда Торгаева выделяется улус Сартаева и Васьки Поросенкова. Часть телеутов переселяется на реку Бачат, где постепенно и сложилось ядро современного телеутского народа. В течение последующих двух веков, живя в основном среди чатов и уештинцев, телеуты восприняли их язык, культуру, религию и отатарились. (Вербицкий В.И. «Алтайские инородцы», М. 1893, стр.121-122).

В течение следующих лет русские полонят отдельные «кибитки» телеутов, то тут, то там происходят военные стычки между сторонами. Последнее русское посольство к теленгетам было направлено в 1705 году. О его целях ничего неизвестно, но, возможно, именно с ним связано последующее заключение ханом Шалом Табуновым договора о военно политическом союзе с Джунгарией.

На юге вошел в свой расцвет Джунгарский Улус. В междуусобной борьбе за ханский престол окончательно побеждает Цэван Рабдан. В 1703 году хан Цэван Рабдан полностью покоряет кыргызов, которых переселяет с Енисея в глубь Джунгарского Улуса на территорию современного Кыргызстана. После заключения телеутско-джунгарского договора хан Шал предоставляет в распоряжение хана Цэван Рабдана часть теленгетских войск. Хан Цэван Рабдан первоначально использует их для охраны своей ставки, находящейся в Илийской долине. «Так, например, в 1707 году во время нападения врагов джунгарского хана на его Ургу, из 700 человек енисейских кыргызов и телеутов, взятых в Ургу для осторожности от бурутов», огромное большинство было перебито, в частности, от телеутов осталось 30 человек во главе с Матаем Табуновым».

После 1710 года Теленгетский Улус превращается в вассала Джунгарии в Южной Сибири. Мундусские башчилары с их военными дружинами участвуют в сборах албана и в военных экспедициях джунгаров. Но это уже история Кузбасса, Алтая, северо-восточного Казахстана и самих телеутов. Отметим лишь важнейшие дальнейшие моменты.

Последнее дипломатическое сообщение между представителями Теленгетского Улуса и Российского царства происходило в 1715-1716 годах. В 1714 году кузнечане срывают сбор албана с двоеданцев в пользу хана Цеван Рабдана. При его сборе в таежных областях Кузнецкого уезда отрядом боярского сына Серебренникова пленины брат и сын теленгетского хана Байгорок Табунов и Чап Шалов. «Известия об обидах» пишут, что в 1715 году «горских теленгутов, а именно тодошев, кипцаков, телиошев… троекратным нападением воевав, силою в данники привели…». (Самаев Г.П. «Горный Алтай в ХVII-середине ХIХ веков: проблемы политической истории и присоединение к России», Г-А., 1991, с.78). Весной 1915 года на территорию Теленгетского Улуса вступают войска ойраского тайджи Черен-Дондука, двоюродного брата Цеван Рабдана, численностью в 3 000 воинов. За счёт пополнения его теленгетами, саянцами, точинцами войско быстро пополняется до 7 000 человек. В Кузнецк приезжает теленгет Бату Некеров. Он передает воеводе Борису Синявину письменное послание от тайджи Черен-Дондука, военачальника Манзу Бойдонова и хана Шала Табунова с требованием выдачи Байгорока, Чапа и других пленных теленгетов и угрозой военного похода на Кузнецк. «Мир хочешь - людей моих отдай, воеватца хочешь – скажи». На ответ давалось 15 дней. Но изменение ситуции на западе заставило Черен-Дондука повернуть войско на Иртыш и осадить новую русскую крепость у Ямышевского озера. (Тенгереков И.С. «Теленгеты», 2000).

В сентябре 1715 года теленгетский хан Шал Табунов написал Синявину: «Белой царь и контайши двое мирно живут. Ты да я завоевались для чего? Смирно станем жить - волосы забелеют. За железо примемся кости забелеют». А летом 1716 года Шал посылает в Кузнецк своего посла - теленгета Номоя, сын которого тоже был среди пленников. Хан прислал выкуп за пленников. Воевода Синявин выкуп принял, но самих их Номою так и не отдал. Больше того, посла Номоя за его «неучтивость» полковник Синявин приказал «сковать, поместить в тюрьму, а затем выслал в Тобольск, а десять его лошадей воевода присвоил». «По его же приказу бердский приказчик Иван Буткеев разорял телеутские юрты, при этом трое было убито и двое ранено». («Памятники сибирской истории», СПб., 1885, кн.2, стр.298). Тем же летом в Кузнецк для службы была прислана половина томского гарнизона во главе с Алексеем Кругликовым. Таким вот образом закончилось для теленгетов последнее мирное предложение русским.

Первые признаки беспрепятственного проникновения на юг, на территорию телеутов стали появляться уже примерно с 1713 года. В 1716 году на южном берегу Берди был заложен Бердский острог. Он стал первым выжившим русским укреплением уже за «телеутской межей». В 1717 году феодальное государство Теленгетский Улус прекратило своё существование. Оно на добровольной основе вошло в состав Джунгарского ханства.

В один прекрасный день русские разъезды вышли в степь и не нашли там ни одного стойбища. Основное население Теленгетского ханства, как перед тем и Кыргызского, еще с 1713 года «на четырех тысячах телег» стало переселяться джунгарским ханом в глубь своей страны за реку Или. Это были потомки мундусов Абака и Кашкай-Буры: Шал, Байгорок, Матай, Базан, Коен, Жиран, Манзу, Могулан, Бекин, Бату-Менко, Мерген-Кашка, Ангир, Мекей вместе с соплеменниками и улусными людьми. Сначала контайша Цэван Рабдан объяснял российскому послу сотнику Ивану Чередову, что русские власти «теленгутам чинили многие обиды… и теленгутам стало жить невозможно, и он не хотя ссоры и теленгутов взял к себе», но через несколько лет прямо говорил другому послу Ивану Унковскому, что увел к себе енисейских кыргызов и телеутов, «чтоб от него не ушли к русским». (Самаев Г.П. «Горный Алтай в 17-середине 19 в.: проблемы политической истории и присоединения к России», Г-А., 1991). После этого «заграничный поход» начался. Русские колонизаторы начали активно продвигаться по Оби на юг Сибири и строить военные укрепления для закрепления земель бывшего Теленгетского ханства за Россией. Бердский острог, Белоярская крепость, Бийская крепость, Усть Каменогорская крепость. Только на остроги те, нападать уже было некому, хотя отдельные военные стычки продолжались еще несколько десятилетий.

Здесь открывается еще одна, полная тайн, страничка истории «освоения» Сибири. Бугрование - разграбление языческих захоронений, практиковалось в Прииртышье уже сотню лет. После того, как москвитам открылась огромная территория, оставленная «белыми калмыками», бугрование достигло апогея. Приобье оказалось полно нетронутыми курганами, которые были набиты золотом и серебром! Как обычно, прибыльное дело в свои руки сразу взяли чиновники. «Начальники городов Тары, Томска, Красноярска, Исетска и других мест, отправляли вольные отряды из местных жителей для разведки этих могил и заключили с ними такое условие, что они должны отдать определенную либо десятую часть найденного ими золота, серебра, меди, камней и пр.» пишет пленный шведский офицер Филипп Страленберг, бывший в то время в Сибири. Выкопанные сокровища высокого художественного уровеня продавались за бесценок, изделия из золота и серебра переплавлялись. Могильное золото и серебро использовалось практически всеми сибирскими столоначальниками. В столичных особняках тогдашнего сибирского губернатора, князя Матвея Гагарина находилось украшений на сумму более трех миллионов рублей (для сравнения: сметная стоимость строительства и запуска всех Невьяновских заводов на Урале составила 11 888 рублей). Взбешенный Петр приказал повесить Гагарина в назидание и издал указ, по которому выкопанные «древности» из драгметаллов должны были в обязательном порядке сдаваться государству за «довольну дачу». Не тут-то было - предметы, извлекаемые из «бугров», стали оседать почти исключительно в европейских коллекциях. Но бугрование – не тема нашего исследования, поэтому заинтресованных отшлю к заметке журналиста Федора Григорьева, который разбирает этот вопрос на сайте http://n-vpered.ru/2011/02/09/bugrovanie.html , и к другим сайтам: http://www.metallsearch.ru/nenkladi/b36.html , http://www.vn.ru/index.php?id=103551 ...

Нам же сибирские «древности» лишний раз служат доказательством былой мощности и богатства государства теленгетов и других сибирских народов. Часть телеутов (потомки башчи Ентугая) сумела избавиться от насильственного переселения в джунгарские районы. Одни остались в предгорья Алтая, другие самовольно ушли в правобережье Оби и южную часть левобережья. Там они дождались русских. В 1756 году Джунгарское ханство было разгромлено Великой Цинской империей. Победители устроили настоящую резню. «Монголо-китайцы истребляли все, что им встречалось живого, – убивали мужчин, насиловали и замучивали женщин, а детям разбивали головы о камень или стену, сжигали жилища, резали скот; они перебили до 1 000 000 калмыков…» (Потапов Л.П. «Очерки по истории алтайцев», М-Л., 1953, стр.179). Спасаясь от геноцида, и желая стать китайскими подданными, теленгеты еще в августе 1755 просили, «чтобы их в Российскую империю принять» (АВПР, ф. 113, оп.113/1, д.4, 1755-1757 гг., л.48). Тогда просьба осталось неудовлетворенной. И только 21 июня 1756 года в Бийской крепости старшие зайсаны теленгетов Буктуш Кумеков и другие добровольно вступили в подданство уже Российской империи …и в следующем году почти все депортировны на Волгу, где растворились в калмыцкой среде и среди других народов Поволжья.

Такова история еще одного коренного населения Новосибирской области.

Что дало Сибири русское завоевание? Чуть позднее европейцы стали осваивать Новый Свет. С годами они превратили новый континент в благополучный край. Что же принесли коренным жителям Сибири пришельцы? Сибирский областник XIX века Николай Ядринцев писал, что «открытие новой громадной области как Сибирь, возбудив русские умы, в то же время как нельзя более ясно обнаружило и умственную импотенцию русского народа» (Ядринцев Н.М. «Сибирь как колония». К юбилею трехсотлетия - СПб, 1882, стр.228,444). Как бы хотелось, чтобы эти слова опровергла реальная история.

Прошло более ста лет. Фантом сибирской государственности вновь на коне. Сможет ли Россия изменить положение?

Место издания.

8.2. Сибирь до похода Ермака

Первые русские в Сибири. Суровый Север привлекал ещё новгородцев. Ведь из «стран полунощных» шли озолотившие Новгород меха. На север новгородцы продвигались по озерам и рекам; на водоразделах, откуда начинаются реки, ладьи перетаскивали волоком.

Отсюда пошли имена городов Волоколамск (Волок Ламский) и Вологда. Вслед за новгородцами двинулись на север владимирские князья: на Сухоне основали город Великий Устюг - важный центр русской колонизации Севера , боролись с новгородцами за доступ к пушнине Перми Великой . А мехами Пермь славилась. Ещё больше славилась пушниной лежащая к востоку от Перми таинственная Югра . О богатствах Югры ходили легенды. Первая Новгородская летопись под 1193 г. сообщает, что в Югре в изобилии «сребро и соболи и иная оузорочья». Другая летопись (Ипатовская, 1114 г.) передает рассказ о чудесах Югорской земли:

«Мужи старии ходили за Югру и за Самоядь, у ко видевши сами на полунощных странах, спаде туча и в той туче спаде виверица млада, акы то перворожена, и возрастоши и расходится по земли, и пакы бывает другая туча и спадают оленци мали в ней и возрастают и расходятся по земли».

Но не «оленцы» привлекали новгородцев, в Югру они стремились за лучшими в мире соколами, «рыбьим зубом» (моржовыми клыками) и дорогими мехами соболя, песца и горностая, идущего на мантии королей. Продвигаясь на восток, первопроходцы вышли к горам, прозванных ими «Югорский камень» , перевалили «чрез Камень» и уже в 1096 г. достигли низовий Оби. Новгородцев не смущал «путь зол», не пугал и риск гибели в боях с «югрой» (вогулами, самоедами), что случалось. Летописи повествуют о печальном конце многих первопроходцев: 1032 г. - поход воеводы Углеба «на Железные врата... и вспять мало их возвратишася, но много там погибша»; 1187 г. - отряд новгородцев истреблен в Печоре и Заво-лочье - «пали головы у ста доброименитых»; 1193 г. - почти весь отряд воеводы Андрея перебили за «Камнем», 1329 г. - погибла вся новгородская торговая экспедиция, шедшая в Югру.

Но новгородцы лишь становились настойчивее. В XII в. они основали город Хлынов (Вятка), ставший центром колонизации Печорского края, проложили «Чрезкаменный путь» - систему речных путей и волоков в «Закаменную югру» (низовья Оби). В конце XIII в. в Новгороде появились новые суда для военных и торговых экспедиций - ушкуи, названные в честь белых медведей, по-поморски ушкуев. Нос и корму ушкуев украшали головы медведей, как на корабле былинного Соловья Будимировича: «На том соколе-корабле два медведя белые заморские». Узкие и длинные ушкуи были быстроходны, «ехали греблею и бежали парусом», по рекам и по морям, вперед носом и вперед кормою, ведь нос ушкуя не отличался от кормы. В каждом ушкуе помещалось по 30 воинов-гребцов, ушкуйников. Число достаточное, чтобы перетащить корабль волоком в другую реку.

Дерзкие, хорошо вооруженные, ушкуйники овладели речной системой Руси и Золотой Орды. Они довели до отчаяния золотоордынских ханов, разграбили всё приречное Поволжье, многократно разоряли золотоордынские города и даже взяли штурмом столицу Золотой Орды - Сарай. На морских ушкуях новгородцы выходили в Баренцево море и грабили норвежское побережье, а на Балтике проникали в финские шхеры и нападали с тыла на шведские крепости. Ушкуйники были популярны в Новгороде; удалые молодцы, часто из хороших семей, шли в ушкуйники. А.К. Толстой посвятил одному из них стихотворение «Ушкуйник»:

Одолела сила-удаль меня, молодца,

Не чужая, своя удаль богатырская!

А й в сердце тая удаль-то не вместится,

А и сердце-то от удали разорвется!

Пойду к батюшке на удаль горько плакаться,

Пойду к матушке на силу в ноги кланяться:

Отпустите свое детище дрочёное ,

Новгородским-то порядкам неучёное.

Отпустите поиграти игры детские:

Те ль обозы бить низовые, купецкие,

Багрить на море кораблики урманские ,

Да на Волге жечь остроги басурманские!

Не обошли вниманием ушкуйники и Югру. В 1363 г. ушкуйники во главе с Александром Абакумовичем и Степаном Лепой вышли к реке Оби. Здесь они разделились - часть «детей боярских и людей молодых» направилась в низовья Оби до самого «Студёного моря» отбирать у местных пушнину и «рыбий зуб», а другие пошли гулять по верховьям Оби в землях сибирских татар. В XIV в. приуральская Югра была включена в состав новгородских волостей, хотя владения Великого Новгорода были непрочны.

С XIV столетия начинается северо-восточная экспансия Московского княжества. Ещё в 1332 г. князь Иван Данилович (Калита) «взверже гнев свой на устюжцев и на ноугородцев», что не платят они дани ордынскому царю от Вычегды и Печоры «почал взимати дани с пермские люди». В 1364 г. Москва захватывает Великий Устюг. В 1367 г. князь Дмитрий Иванович (Донской) «заратися на Ноугород и ноугородцы смирилися». Взял князь Дмитрий «по тому розмирю» Пермскую землю. Вскоре преподобный Стефан Пермский основал Пермскую епархию и занялся просвещением коми-зырян (1379-1395): крестил их, создал им азбуку, перевел на язык коми часть Священного Писания.

С присоединением Новгорода к Русскому государству (конец XV в.) приполярные походы в Югру продолжились. Занимались ими поморы - потомки новгородцев, заселивших в XII - XIII вв. южное побережье Белого моря и смешавшихся там с местными финскими племенами. Прекрасные судостроители, поморы строили самые совершенные по тем временам суда для ледового плавания - кочи. Кочи были приспособлены для плавания по битому льду и для волока по льдинам. У них были двойная обшивка корпуса и круглое дно, благодаря чему льдины их не раздавливали, а выдавливали на поверхность льдин.

Навыки полярного мореходства позволили поморам освоить кочевые пути по Студёному (Карскому) морю. В XVI в. они открыли морской путь в Обскую губу и вверх по Оби - в кладовую «мягкой рухляди». К началу XVII в. поморы достигли устья Енисея. Известны следующие кочевые ходы в Карском море: «Мангазейский морской ход», «Новоземельский ход», «Енисейский ход». «Мангазейский ход» - путь в Обскую губу и город Мангазею, построенный на реке Таз в 1601 г. Путь проходил вдоль побережья Баренцева моря, через пролив Югорский Шар в Карское море к западному берегу полуострова Ямал, где суда шли реками. «Енисейский ход» вел из Поморья в устье реки Енисей, а «Новоземельский ход» - в северные районы Новой Земли.

Слово Сибирь в летописях впервые появляется в 1407 г. в связи с сообщением, что хан Тохтамыш был убит в «Сибирской земле». В 1465 г. воевода Василий Скряба с отрядом прошел за Камень и собрал дань с югры в пользу Ивана III. Воевода Фёдор Пестрый в 1472 г. окончательно подчинил Великую Пермь и основал в Приуралье городок Чердынь. В 1483 г. князья Фёдор Курбский-Чёрный и Иван Салтыков-Травин совершили большой поход в Сибирь. Русское войско волоком перетащило суда через Каменный пояс и добралось до места впадения Иртыша в Обь, одержав по пути ряд побед. С тех пор Иван III стал именоваться Великим князем Югорским, князем Кондинским и Обдорским. В 1499 г. «повелел князь великий Иван воеводам своим Петру Ушатому да князю Семёну Курбскому с большим войском идти покорять Печору и усмирять вогулов». В поход выступили более четырех тысяч ратников. Они преодолели высокий Северный Урал и повоевали Югорскую землю - 58 князцов были приведены к «шерти по их вере».

Но завоевания эти были непрочны. Для югры (вогулов и остяков) российский государь был далеко, а татары - здесь, под боком. Вновь и вновь вогульские и остяцкие князцы изъявили покорность сибирским ханам. Все изменилось во второй половине XVI в., когда Казанское царство было завоевано Иваном IV. Ничто теперь не мешало освоению Приуралья и Зауралья. Но Иван Грозный не имел возможности заниматься Пермской землей - всего его силы сковывала борьба с Крымским ханством, восстания татар и черемисов (марийцев) в Поволжье, надвигающаяся война с Ливонией. Поэтому в 1558 г. он пожаловал промышленников братьев Строгановых, Якова и Григория, землями по рекам Каме и Чусовой и велел их осваивать.

Строгановым было разрешено приглашать на новые места людей вольных - «не тяглых и не беглых» - и на 20 лет освобождать их от податей:

«И хто в те крепости к Якову и к Григорью жити придут, и деревни и починки учнут ставити, и пашню роспахивати непись-мяные и нетяглые люди, и в те льготные лета с тех мест не надобе моя царя и великого князя дань, ни ямские... ни иные никоторые подати, ни оброк сь их промыслов и угодей в тех местех до урочных лет».

Царь предписал Строгановым заводить селения, пашни и соляные варницы, даровал право 20 лет торговать без пошлины солью и рыбою, но с обязательством «не делать руд», и если найдут где серебряную, или медную, или оловянную, то немедленно извещать казначеев государевых. Позволил им ставит городки и остроги для защиты от набегов «ногайских и иных орд», иметь снаряд огнестрельный, пушкарей и воинов на собственном иждивении.

Теперь русские вплотную придвинулись к Каменному поясу не только на севере, но в средней его части (Южным Уралом владели башкиры). Новую реальность осознали в Кашлыке. Правивший там сибирский хан Едигер находился в сложном положении - с юга ему угрожал претендент на престол, хан Кучум, с войском из узбеков, ногайцев и башкир, с востока набирало силу монгольское Джунгарское ханство, а на западе надвинулась грозная русская держава. Едигер больше всего опасался Кучума и, решив заручиться поддержкой Москвы, в 1555 г. прислал послов с просьбой «белому царю», чтобы тот «всю землю Сибирскую взял во свое имя и от сторон ото всех заступил (оборонил) и дань свою на них положил и даругу своего прислал, кому дань собирать».

Иван Васильевич милостиво согласился взять Сибирь «под свою руку». К названиям царств и княжеств в его титуле добавилось «всеа Сибирские земли повелитель». О присоединении Сибири похвалились за рубежом, повсеместно сообщив, что «Сибирский князь Едигер бил челом государю нашему, чтобы царь государь Сибирскую землю держал за собой и дань с сибирских людей брал, а их бы с Сибирской земли не сводил». Но дань не заладилась. Послы обещали платить в царскую казну «со всякого чёрного человека по соболю, да даруге государеву по белке сибирской с человека», но когда русский данщик (даруга) приехал, Едигер ему ничего не дал, а отправил в Москву своего мурзу с 700 соболями. В Кремле же надеялись на 30 тысяч соболей, по числу мужчин в Сибирском царстве. Царь «опалился» и посадил мурзу в тюрьму Позже Едигер, а дела его ухудшались, решил полностью подчиниться. Он прислал в Москву «грамоту шертную со княжею печатью, что учинился князь в холопстве, дань на всю свою землю положил, чтобы впредь ежегодно и беспереводно ту дань царю и великому князю со всей Сибирской земли давати».

К грамоте приложил дани «тысячю соболей да даружской пошлины 160 соболей». Иван Васильевич смирился, принял дань и выпустил мурзу из тюрьмы. Размер дани определили в тысячу соболей, и послы обещали выплачивать дань «впредь ежегодно и бесповоротно». Но закатилась звезда Едигера: в 1563 г. хан Кучум нанес ему поражение, захватил в плен и казнил. Россию Кучум ненавидел, хотя сначала затаился, был занят наведением порядка в своем царстве. Дани при этом не посылал. Когда в 1569 г. Посольский приказ ему напомнил, Кучум ответил, что собирает дань, а Ивана Васильевича признает «братом старейшим». Позже, узнав о поражении турецкого войска под Астраханью (1569), хан решил дань все-таки выплатить и в 1571 г. отправил в Москву тысячу соболей. В этом же году Девлет-Гирей сжёг Москву, и Кучум снова откачнулся от России. В1573 г. лучший его полководец, племянник Маметкул, сделал набег на пермские владения Строгановых.

В ответ Иван Грозный в 1574 г. дарует Якову и Григорию Строгановым «открытый лист» на сибирские земли по Туре, Тоболу, Оби и Иртышу с правом «дворы ставити, и лес сечи, и пашня пахати и угодьи владети», торговать и рыбу, и зверя и, в возмездие за добрую службу, «руды делати». Царь разрешил Строгановым нанимать охочих людей для защиты городков и промыслов, «где пригодитца для бережения и охочим на опочив, крепости делати и сторожей с вогняным нарядом держати». Он поручил братьям защищать «остяков и вогулич, и югрич», пожелавших «отстать» от Кучума и платить дань. Войска Строгановых должны действовать против Кучума совместно с туземным ополчением, «збирая охочих людей и остяков, и вогулич, и югрич и самоедь, с своими наёмными казаки и с нарядом своим посылати воевати, и в полон сибирцов имати и в дань за нас приводити».

Между тем союзные Кучуму вогулы продолжали набеги. Летом 1581 г. «безбожный мурза» Бегбелий Агтаков с вогулами и «со иными многими» пограбил погосты и деревни по Чусовой и Сылве и многих угнал в рабство. Строгановы организовали погоню. Многих «поимаша и побиша», поймали и Бегбелия. Но уже через месяц «пелымский князь» из-за Камня совершил новый набег. Набег поддержали местные вогульские (мансийские) племена. Жизнь поселенцев стала невыносимой. Строгановы обратились к государю за помощью. Они писали: «А вогуличи живут блиско их слободок, а место лешее, а людям их и крестьянам из острогов выходу не дадут, и пашни похати и дров сечи не дают же. И приходят деи к им невеликие люди украдом, лошадей, коров отганивают и людей побивают, и промысел деи у них в слободах отняли и соли варити не дают». Семён и Максим Строгановы просили у царя разрешения провести новый набор «охочих людей». Разрешение они получили (20 декабря 1581 г.), но только для набора жителей Пермской земли (а они надеялись на разрешение на наём казаков).

Русские всегда нарушают закон, когда очень хочется. Не рассчитывая на мирных пермяков, Строгановы вступили в переговоры с казаками, многие из которых подлежали государевой опале за разбойные дела. Весной 1582 г. отряд атамана Ермака, числом 540 человек, появился в Строгановских вотчинах. Летом 1582 г. сложилась идея о походе за Каменный пояс. В конце августа, когда подготовка к походу была закончена, случился набег сына Кучума Алея и пелымского князя Аблегерима. С войском из 700 татар, вогулов, остяков и башкир они напали на владения Строгановых на Чусовой, но были отбиты казаками. Тогда Алей и Аблегерим повернуло войско на земли пермского воеводы и осадили пермскую столицу Чердынь, но город выстоял. Затем они пошли к Соликамску, взяли город приступом, перебили жителей, сожгли и пограбили погосты и деревни по Каме. Ермаковцы не принимали участия в защите Перми. Вместо этого 1 сентября 1582 г. казаки выступили в поход за Каменный пояс.

В результате набега сына Кучума и пелымского князя русские понесли значительные потери. Было очевидно, что если бы казаки Ермака не ушли за Камень, потерь было бы меньше. Об этом Иван Васильевич получил донос от чердынского воеводы В.И. Пелепелицына, и Строгановым пришла опальная грамота (от 16 ноября 1582 г.). В грамоте царь обвинил Строгановых в «воровстве и измене»:

«Вы Вогуличь и Вотяков и Пелынцов от нашего жалованья отвели и их задирали, и тем задором с Сибирским салтаном ссорили нас. А Волжских атаманов к себе призвав, воров наняли в свои остроги без нашего указу. А те атаманы и казаки преж того ссорили нас с Ногайскою ордой, послов Ногайских на Волге, на перевозех побивали и Ордобазарцов грабили и побивали, и нашим людем многие грабежи и убытки чинили. И им было вины свои покрыта тем, что было нашу Пермскую землю оберегать, и они зделали с вами вместе по тому ж, как на Волге чинили и воровали: в которой день к Перми к Чердыни приходили Вогуличи сентября в 1 день, и в тот же день от тебя из острогов Ермак с товарыщи пошли воевать Вогуличь, а Перми ничем не пособили».

Следует «тех казаков, Ермака с товарыщи», из Сибири воротить и, разделив, отправить в Пермь и Усолье Камское, чтобы под командой московских воевод покрыли свои вины и вместе с пермичами и вятчанами воевали пелымского князя. А если Строгановы ослушаются, то приговор Грозного был краток:

«А не вышлите из острогов своих в Пермь волжских казаков, атамана Ермака Тимофеева с товарыщи, а учнёте их держать у себя... и нам в том на вас опала своя положити болшая, а атаманов и казаков, которые слушали вас и вам служили, а нашу землю выдали, велим перевешати».

Строгановы, при всем своем желании, царю угодить не могли. Казаки уже были за Каменным поясом. События переместились в Сибирь.

Западная Сибирь накануне прихода Ермака. В XVI в. в огромной Западной Сибири жило всего около 80 тысяч человек . Большинство принадлежали к уральской расе, переходной между монголоидами и европеоидами . На крайнем севере, в прибрежной полосе Ямала и Обской губы, ещё сохранились древнейшие жители, сиртя, - охотники за морским зверем. В преданиях ненцев прибрежный народ ушел под землю, но в действительности сиртя были истреблены или смешались с ненцами.

Основным населением тундры и северной тайги были самодийские народы - ненцы и энцы (8-9 тысяч) и нганасаны (менее 1 тысячи). Самыми многочисленными были ненцы (ок. 8 тысяч), известные новгородцам ещё с XI в. под именем «самоядь, самоеды». В XVI в. ненцы ещё не перешли на тундровое оленеводство. Стада оленей у них были небольшие, и подспорьем служили охота и рыболовство. Ненцы были вовлечены в торговый обмен с русскими. Многие платили ясак , но как кремлевские дьяки с негодованием выяснили: приезжие удальцы «дань с них имали на себя». Порядок удалось навести лишь со строительством городка Мангазеи (1601) и посылкой воеводы и стрельцов.

Самодийские народы жили не только на севере. Самодийцы селькупы (ок. 3 тысяч) обитали по Средней Оби от Тыма до Чулыма. Селькупы ездили на оленях и занимались таежной охотой. Их именовали Пегой Ордой по пестрой одежде, сделанной из кусочков меха. К Пегой Орде русские относили и кетов (менее 1 тысячи), культурно схожих с селькупами, но говоривших на особом кетском языке.

Обские угры (около 20 тысяч) первоначально известные русским под именем югра, делились на хантов и манси. Ханты, или остяки (12 тысяч) разбросанно заселяли обширную территорию по Среднему и Нижнему Иртышу и Оби. Жили в срубных избах, летом ставили берестяные чумы в местах промысла. Занимались таежной охотой и рыбной ловлей. В «Описании о сибирских народах и гранях их земель» (ок. 1703 г.) СУ. Ремезов дает следующее описание остяков:

«Обычай же их таков... веры и грамоты не умеют, жрут [приносят в жертву] скотов и зверей перед клеткою кумирскою... А мяса сырыя и вареныя ядят, и кровь сырую пьют... Одежду у себя имеют от рыб - осетра, стерляди и налима, пестреныя. Едят медвежье и говяжье мясо и всякую гадину и траву, и корение. Пятнают же свои лица и руки чёрными пятнами в разные свои знаки. Лица имеют плоские и волосы побритыя; платье носят поддергано; ноги тонки и скоропостижны. Оружие их - лук и стрелы. Ездят на собаках и нартах, и ходят на лыжах».

Манси, или вогулы, вогуличи (ок. 8 тысяч) жили по обеим сторонам Среднего Урала. В XVI в. под давлением коми и русских переселились в Зауралье. Северные манси по образу жизни были близки к хантам, южные разводили лошадей и овец и переходили к земледелию. Ремезов дает описание манси:

«Вогуличи собою возрастом средние, волос не бреют, лицом походят на остяков, в делех малогодны и не рукодельны; бегают же от соседства в даль, в темность лесов, на единство [в одиночестве] жити... боготворят древа и кусты... Грамоты и закона не имеют, обычаем скаредны [жадны], но имению не стяжательны, упадчивы и ленивы, диковаты; оружия их - лук и стрелы, ездят на конях и скотом довольны... платье делают от кож звериных и скотских».

У южных угров - манси и хантов - были князцы, имевшие воинов и жившие в укрепленных городках, общинники и рабы. До прихода русских князцы южных угров были вассалами Кучума.

На юге Западной Сибири в лесостепи и в горах Алтая и Западных Саян жили тюрки. Преобладали сибирские татары (ок. 30 тысяч), заселявшие лесостепь и прилежащую тайгу. В горах Алтая жили алтайские тюрки (1-2 тысячи). В Минусинской котловине жили воинственные енисейские кыргызы (ок. 13 тысяч). К югу от татар, в степях Казахстана, кочевали казахи, ногаи и монголы-ойраты (калмыки).

Сибирские татары были единственным народом Сибири, имевшим в XVI в. единое государство - Сибирское ханство. Татары занимались скотоводством, земледелием, охотой и рыболовством.

У них были укрепленные городки, где жили ремесленники и купцы. Немалый доход им приносила посредническая торговля. Из Средней Азии и Ирана шли в Сибирь ткани, оружие, серебро (особо ценимое уграми), сушеные фрукты, а из Сибири - меха и ловчие птицы. Большинство татар приняли ислам и входили в состав Сибирского ханства. Чулымские и обские татары жили на отшибе, к востоку от Оби до Енисея. Они сохраняли религию древних тюрок, поклонявшихся Тенгри - «Голубому Небу».

Тюрки появились на юге Западной Сибири в конце первого тысячелетия до н. э. Сначала они подчинялись гуннам, а в VI в. вошли в состав Тюркского каганата. С VIII по X в. в Прииртышье существовал кочевой каганат кимаков. К востоку от кимаков в IX веке сложилось государство енисейских кыргызов. Первое государство предков сибирских татар было образовано в начале XII в. на Ишиме. В начале XIII в. Южная Сибирь была завоевана Чингисханом (1207) и вошла в состав улуса Джучи, а при его сыне Батые оказалась в составе Золотой Орды. Но Батый не правил в сибирских и казахских степях: он передал эти земли брату Орду Ичену (1242). Государство Орду Ичена и его потомков называлось «Кок Орда» - Синяя Орда - и находилось в вассальной зависимости от Золотой Орды. В самой Синей Орде были удельные княжества - улусы и юрты. Орду Ичен выделил младшему брату Шейбани улус в казахских степях. Так началась династия шейбанидов. Другим уделом, известным как Тюменский юрт, владели тайбугиды - потомки монгольского воина Тайбуги.

В начале XIV в. Тюменский юрт разделился на собственно Тюменский юрт с центром в Чинги-туре (на месте Тюмени) и Сибирский юрт со столицей в Сибир-туре на Иртыше, недалеко от Тобольска. В обоих юртах правили тайбугиды. В конце XIV в. по приказу золотоордынского хана Узбека началась исламизация сибирских татар. Язычники яростно сопротивлялись: погибло 330 из 336 шейхов-просветителей и 1148 сопровождавших их воинов. В 1468 г. шейбанид Ибак захватил Тюменский юрт, а в 1480 г. Сибирский юрт. Правителей тайбугидов Ибак уничтожил, но нарушил «Ясу» Чингисхана, позволив жить их детям. В 1481 г. Ибак напал на зимовку хана Золотой Орды Ахмада на Нижней Волге и убил его. Это был конец Золотой Орды и возвышение единого Сибирского ханства. Но нарушение «Ясы» не прошло даром: в 1495 г. Ибака убил тайбугид Мухаммад, отомстивший Ибаку за деда. Тайбугиды вернулись к власти.

Мухаммад перенес столицу на берег Иртыша, в Сибир-туру, получившую имя Кашлык. Его государство имело все основания именоваться ханством, но Мухаммад не был потомком Чингисхана и не мог носить титул хана. Русские именовали тайбугидов князьями, а татары беками. Вскоре случились события, имевшие далеко идущие последствия. В начале XVI в. Шах-Бахт Мухаммед Шейбани, стоявший во главе кыпчакских племен, принявших имя узбеки в честь хана Узбека, завоевал среднеазиатские владения наследников Тимура. Узбеки-кипчаки и немалая часть сибирских татар ушли с Шейбани в Среднюю Азию, где смешавшись с местным населением, положили начало современным узбекам. Синяя Орда перестала существовать, а Сибирское царство лишилось пассионариев. Как пишет Гумилёв: «Вместе с Шейбани в Среднюю Азию ушла наиболее активная и боеспособная часть населения Синей Орды, что десятки лет спустя негативно сказалось на судьбе Кучумова царства».

С 1530 г. Сибирским царством правил тайбугид Едигер (Ядгар бен Гази). Главной опасностью для него были жившие в Бухаре потомки хана Ибака, стремившиеся вновь занять сибирский престол. Едигер, предвидя войну с шейбанидами, решил заручиться поддержкой Москвы. В 1555 г. он предложил платить дань Белому царю , на что Иван Васильевич охотно согласился. Выплата дани мало помогла Едигеру: внук Ибая, Кучум, при поддержке бухарцев и ногайцев за несколько лет сумел его разбить. В 1563 г. Кучум захватил Кашлык и казнил Едигера и его брата Бекбулата. Но у тайбугидов было много сторонников. Им удалось спасти сына Бекбулата Сейдяка (Сеида), будущего противника Кучума. Кучуму пришлось воевать с мятежными мурзами, а потом в лесных дебрях выискивать и приводить к покорности остякских и вогульских князцов. Борьба продолжалась семь лет и была беспощадной. Кучум не только покорял татар, остяков и вогулов, но обращал их в ислам. С помощью ногайских и бухарских воинов Кучуму удалось к 1571 г. полностью подавить сопротивление и даже покорить новые племена.

При Кучуме Сибирское ханство укрепилось. Как Чингизид, он был легитимным ханом. Кучум расширил границы владений до низовьев Оби. При нем Сибирское ханство граничило на юге с Казахским ханством, на юго-западе - с Ногайской Ордой, на северо-западе, по Уральским горам, - с владениями Строгановых, на севере - с ненцами, на востоке - с Пегой Ордой. Ядро ханства составляли татары, расселившиеся в лесостепной полосе между Тоболом, Турой и Иртышем с Омью.

Благополучное на первый взгляд, Сибирское ханство было непрочно. Хотя часть татар искренне приняла Кучума, многие надеялись на возвращение тайбугидов. Ненадежны были силой приведенные к шерти вогульские и остяцкие князцы.

Спокойствие в стране сохранялось лишь благодаря ослабленной пассионарности татар, потерявших поколение батыров, ушедших с Шейбани в Среднюю Азию, и низкой пассионарности угров, давно перешедших в фазу этнического гомеостаза . Пассионарии группировались вокруг Кучума, но они, как и сам хан, были пришельцами, выходцами из других тюркских этносов, по обычаям и поведению чуждые сибирским татарам. Иными словами, ханству Кучума в первую очередь не хватало единства, той самой асабии, которая, согласно П. Турчину, скрепляет этносы и государства. Достаточно было внешнего толчка, чтобы такое государство развалилось.

Между тем к западу от Сибирского ханства обстановка менялась - Россия расширялась. В 1554 г. хан Большой Ногайской Орды признал себя вассалом Белого царя, в 1556 г. было покорено Астраханское ханство, в 1569 г. под Астраханью погибла большая часть брошенной на ее захват турецкой армии. В том же году Посольский приказ напомнил Кучуму о задолженности по выплате дани. Сибирский хан решил подчиниться и в 1571 г. направил в Москву посла с данью в тысячу соболей. «Кучюм-богатырь царь» выражал покорность «Крестьянскому Белому царю» и обещал выплату дани. В Посольском приказе появилась запись: «Да послал Кучум о том, чтоб его царь и великий князь взял в свои руки, а дань со всее Сибирские земли имал по прежнему обычаю».

Покорность свою Кучум посчитал большим унижением, и как только ему показалось, что Россия ослабла, он решил отомстить. Сожжение крымским ханом Москвы в 1571 г. убедило Кучума в слабости царя. Он немедленно прервал даннические отношения, а в 1573 г. отправил племянника Маметкула (Мухаммед Кула) с войском во владения Строгановых. Маметкул «пограбил и пожегл» пермяков и вотяков , а не русских поселенцев, но для Строгановых это было болезненно: ведь пермяки и вотяки платили дань пушниной. И уж совсем вызывающим было убийство царского посла, сына боярского Третьяка Чебукова, направлявшегося к казахскому хану.

Иван Грозный, занятый войной с поляками и шведами, не имел возможности посылать войско против непокорного вассала. Сообщения «Соликамской летописи» и «Книге записной» о посылке в 1574 г. в Сибирь отряда полкового воеводы Афанасия Лыченицына, разгромленного Кучумом, историки считают недостоверными. Лыченицына нет в списках воевод Грозного, и, кроме того, подобный наскок противоречит осторожной политике царя, стремившегося подчинить Кучума без войны. Кучум тоже предпочитал действовать чужими руками, он поддерживал восстания черемисов (марийцев) и натравливал на русских вогульских князцов, поощряя татар и башкир участвовать в их походах. В 1582 г. хан уже прямо послал в набег на земли Строгановых и Пермь старшего сына Алея (Али) с татарами и вогулами, но и терпение Строгановых истощилось. Последующие события (с ошибкой на год) описаны в Вычегодско-Вымской летописи:

«Лета 7089 пришедшу сибирский царь с вогуличи и югорцы на Пермь Великую на городки на Сылвенские и Чусовские, вотчины Строгановы пограбил. Того же лета пелынский князь Кикек пришедшу с тотары, башкирцы, югорцы, вогулечи, пожегл и пограбил городки пермские Соликамск и Сылвенский и Яйвенский и вымские повосты Койгород и Волосенцу пожегл, а Чердыню приступал, но взяти не взял. Того же лета снарядиша Максим да Григорей Строгановы казацких ватаманов а с ними охотчие люди Сибирскую землю воевати и шедшу тое казаки за единолет всю Сибирскую повоевали, за князя великого привели».

Кучум явно недооценил Строгановых, решивших призвать казаков и использовать их не только для обороны, но и наступления. Недооценил Кучум и боевые возможности казаков по сравнению с собственным войском. Какими же силами располагал сибирский хан к началу похода Ермака? Согласно сведениям Посольского приказа, Кучум мог выставить в поле до десяти тысяч воинов, хотя Р.Г. Скрынников считает это число завышенным. М. Абдиров, напротив, оценивает численность войска Кучума в 10-15 тысяч человек. Ю.С. Худяков считает, что войско сибирского хана «насчитывало не один тумен» (тумен - 10 тысяч воинов). Если оценить население ханства Кучума в 50 тысяч человек (включая угров), то мужчин старше 15 лет, при продолжительности жизни в 50 лет, там было 70% от 25 тысяч, т. е. около 17 тысяч. Следовательно, при тотальной мобилизации Кучум мог выставить в поле 15-тысячное войско, а на самом деле - 7-8 тысяч.

Ядро войска Кучума составляла ханская гвардия - наемная ногайская, башкирская и бухарская конница и чуваши, жившие в укрепленном Чувашевом городке , - всего около тысячи воинов. Гвардия носила кольчуги и имела разнообразное холодное оружие, мало уступавшего оружию казаков. Хорошо была вооружена и татарская аристократия. Численность их также не превышала тысячи воинов. Основную массу войска Кучума составляли ополченцы из улусов и отряды манси и хантов (вогулов и остяков). Простые улусники обычно были без доспехов. Вооружены они были луками и копьями. Почти все татары были всадники и отличались большой подвижностью. На конях были и многие вогулы, усвоившие боевые навыки татар. Вогульские и остяцкие князцы обычно носили кольчуги, но основная масса воинов доспехов не имела.

У сибирских татар не было огнестрельного оружия. У Кучума были две пушки, но они так и не выстрелили во время боя, и Кучум приказал их сбросить в Иртыш. Основным оружием татар был монгольский лук, что совсем не плохо по сравнению с пищалями, требующими три минуты на перезарядку. При столкновении с казаками, одетыми в панцири и кольчуги, лук мог служить грозным оружием, но лишь при наличии тяжелых бронебойных стрел с калеными (стальными) наконечниками, способными раздвигать кольца кольчуги и даже пробивать панцирь. Бронебойных стрел у татар (и тем более у вогулов и остяков) было мало, а легкие стрелы с железными и ещё чаще костяными наконечниками, эффективные в боях с легковооруженным противником, были почти бесполезны в столкновениях с железной ратью Ермака.

Кучум не подготовился к серьезной войне с русскими. Он пытался получить пушки от крымского хана, но не подумал о бронебойных стрелах, а ведь их можно было закупить в Бухаре или изготовить на месте - опытные кузнецы в Сибири были. Ошибкой был и созыв ополчения, что увеличило массу войска, но понизило его стойкость. В битве Чувашевой горой первыми побежали остяки, за ними вогулы, а потом улусные татары. Прочие обстоятельства распада Сибирского ханства от Кучума не зависели. Зато в последующей борьбе с Ермаком сибирский хан явил свои сильные стороны - несгибаемую волю, способность оправиться после тяжких поражений и терпеливо ждать своего часа. Особо следует указать на умение Кучума правильно использовать подвижность конницы и обеспечить прекрасную разведку. Не стоит забывать, что в конечном итоге Кучум переиграл Ермака.

Наиболее ранними остатками человека и его культуры в ближайших к Сибири областях Европы и Азии являются находки в заполне­нии древних пещер на возвышенности Чжоу-коу-дян в Северном Китае, вблизи Пекина. Синантропы, обитавшие там, имели резко выражен­ные обезьяноподобные черты. В то время из древних теплолюбивых жи­вотных жили саблезубый тигр-махайрод, носорог Мерка, впоследствии вымершие.

Синантроп пользовался огнем и выделывал каменные орудия, по уров­ню технического оформления близкие к ашельским изделиям нижнепа­леолитического времени. К тому же отдаленному времени могут быть отнесены грубые каменные изделия из расколотых поперек речных галек, найденные на высотах Тянь-Шаня в Киргизии, на р. Он-Арча, по пути от оз. Иссык-Куль к Нарыну.

В более позднее, мустьерское, время в Европе и Азии продолжали существовать виды животных предшествующего времени, но наряду с ними впервые появляются представители той фауны, распространение которой было связано с прогрессирующим похолоданием, с общим ухуд­шением климатических условий, чем и характеризуется, в сущности, все последующее время - до конца ледникового периода.

К мустьерскому времени относятся изделия человеческих рук и остатки человека неандертальского типа, обнаруженные в гроте Тешик-Таш в юго-западном Узбекистане, в пещере Амир-Темир, а также находки в пещере Аман-Кутан около Самарканда, в ряде пунктов на Красновод- ском полуострове, в нижней части долины Узбоя и в бассейне р. Сыр- Дарьи около Ленинабада и Науката.

Мустьерским временем датируется, повидимому, также каменный остроконечник двусторонней обработки, найденный М. В. Талицким на р. Чусовой.

Очень интересны также грубые массивные отщепы pi остроконечники, обнаруженные в древних галечниках около аула Канай на Иртыше в северо-западном Казахстане. Они имеют настолько архаический вид, что могут быть по типологическим признакам отнесены к времени, предшествующему верхнему палеолиту. Это все, чем мы располагаем сейчас для древнейших этапов человеческой истории в ближайших к Сибири областях восточной Европы, Средней и Центральной Азии.

На территории Сибири также зарегистрированы остатки древней теплолюбивой фауны, которая сопутствует древнейшим людям - чело­веку нижнего и среднего палеолита. Таковы остатки древнего слона - трогонтерия, носорога Мерка, эласмотерия в песках у Павлодара и широ­колобого оленя в галечниках второй надпойменной террасы на Иртыше в Тобольском округе, которые относятся к так называемому тирасполь­скому комплексу ископаемой фауны. Последующему, позднему стьерскому времени принадлежат остатки животных, образующие «хазарский» фаунистический комплекс, распространенный на громадной территории восточной Европы, северной и Средней Азии и занимающий, в общих чертах, пространство между 45 и 60° с. ш., на востоке до пределов Забай­калья, а на западе до Британских островов и Франции включи­тельно.

И все же, несмотря на эти факты, свидетельствующие, что природные условия Сибири и советского Дальнего Востока были достаточно благо­приятны для существования древнейших людей нижнего и среднего палеолита, бесспорных следов их деятельности здесь пока еще не обнару­жено. Вопрос о существовании древнейшего человека в Сибири остается еще до сих пор нерешенным. Вполне вероятно, что обширные простран­ства, лежащие к востоку от Урала, в это далекое время, когда первобыт­ное человечество проходило первые этапы своего развития, оставались еще безлюдными.

Вероятность этого предположения подтверждается также и тем, что на территории Сибири не найдено пока никаких признаков наличия древних человекообразных обезьян, а первые обезьянолюди должны были первоначально держаться в определенной, более или менее ограни­ченной области своего расселения, где существовали наиболее благоприят­ные для них природные условия.

Распространение древнейшего человека на север и восток Азии встре­тило затем очень серьезное препятствие в виде наступившего в начале четвертичного периода резкого ухудшения климата и похолодания, с которым связан был ледниковый период.

Во время наибольшего распространения ледников, совпадающего с мустьерским временем (рисский этап ледниковой эпохи), как полагают геологи, существовал также и грандиозный водный барьер, отделявший Европу от северной Азии. Он образовался в результате того, что воды великих сибирских рек были подпружены ледниками, доходившими на западе почти до 60° с. ш., и образовали пролив, соединявший Араль­ское море с Каспийским бассейном. В результате этого огромная терри­тория нынешней Западно-Сибирской низменности оказалась под водой. Ледники сползали с горных систем Алтая и Саян. Для освоения Сибири человеком древнекаменного периода нужно было, чтобы эти природные препятствия исчезли. Потребовалась, кроме того, полная перестройка всей жизни и культуры древнейшего человечества, чтобы оно смогло, наконец, выйти за пределы своего первоначального расселения и достиг­нуть сибирских пространств. Нужно было, прежде всего, чтобы возникли новые, более совершенные, чем в среднем палеолите, способы охоты и соответствующая охотничья техника, чтобы люди научились строить специальные жилища для спасения от зимней стужи и ветра, а также запасать пищу на зиму. Нужно было, наконец, чтобы люди создали настоящую шитую одежду, которая позволяла бы им находиться в зимнее время вне своих жилищ и свободно заниматься охотой на животных.

Все это стало возможным только в конце палеолитического времени, в верхнем палеолите археологической периодизации, т. е. не ранее 40- 30 тыс. лет тому назад.

Не удивительно поэтому, что древнейшие бесспорные следы человека в северной Азии, известные в настоящее время, относятся к довольно позднему на фоне всемирной истории человечества этапу. Это был по­следний, вьюрмский по принятой у геологов терминологии, период ледни­ковой эпохи. Это было время, когда еще полностью сохранялся своеоб­разный смешанный животный мир этой эпохи, когда вместе с представи­телями типично арктической фауны: песцами, леммингами, мускусным быком и белой полярной куропаткой, не говоря уже о северном олене, в обширных пространствах восточной Европы и северной Азии жили мамонт и шерстистый носорог.

На востоке Европы тогда заканчивался ориньяко-солютрейский этап палеолита и начинался новый, мадленский. Этим временем и датируются наиболее ранние, известные сейчас палеолитические памятники Сибири. Верхнепалеолитические местонахождения достаточно многочисленны (около 150 стоянок). Располагаются они почти все в долинах крупных рек. Можно выделить три основные, сравнительно узкие, области распростра­нения верхнепалеолитических стоянок в Сибири: верховья Оби (с центром у нынешнего г. Бийска), верхнее течение Енисея (от Минусинска до Красноярска) и область вокруг Байкала (Ангара с ее притоком Белой, Иркут, Селенга, Онон, верховья Лены). На Лене палеолитические стоянки, открытые в последние годы, доходят до 61° с. ш., что является крайним, известным до настоящего времени северным пределом распространения палеолитического человека не только в Сибири, но и вообще на земле.

Самым ранним по возрасту является найденное в 1871 г. первое палео­литическое поселение, исследованное русскими учеными, стоянка у Военного госпиталя в Иркутске.

Судя по найденным там резным изделиям из бивня мамонта (в том числе крупным кольцам) и орнаментированным поделкам, а также лавролистным наконечникам из камня, палеолитическое поселение у Военного госпиталя относится к концу солютрейского времени.

В 1928 и 1936 гг. на Ангаре были обнаружены еще два палеолитиче­ских памятника, пользующихся широкой известностью в науке,- Мальта и Буреть. Оба эти поселения принадлежат одному и тому же времени, несколько более позднему, чем стоянка у Военного госпиталя. По европей­ским масштабам это скорее всего должен быть ранний мадлен, о чем свидетельствуют характерные «жезлы начальников», проколки мезинского типа, нуклеусы правильной конической огранки, мелкие дисковидные скребки, развитая обработка кости.

Оба эти поселения расположены к востоку от Енисея: Буреть - в са­мой долине Ангары, на правом ее берегу, у села того же названия, а Мальта - по р. Белой, в с. Мальтинском. Они характеризуются уди­вительно сходными чертами культуры и быта; чертами настолько близ­кими, что можно видеть в них последовательные поселения одной и той же древней общины или даже одновременные поселки двух родственных общин, тесно связанных друг с другом. Эта связь тем более вероятна, что оба поселения отделены друг от друга расстоянием не более 3-4 км по прямой линии.

Систематические, крупные по масштабу раскопки в Мальте и Бурети (в Мальте вскрыто около 800 м2, в Бурети - 400 м2) позволяют восстано­вить эту древнюю культуру и образ жизни ее носителей не только в об­щих чертах, но и в ряде характерных деталей.

Существенно, прежде всего, то обстоятельство, что палеолитические стоянки Мальта и Буреть представляли собой настоящие поселки, со­стоявшие из ряда прочных, рассчитанных на длительное использование жилищ. В Бурети найдены, например, остатки четырех жилищ.

Одно из них, лучше и полнее всех остальных сохранившееся, имело углубленное в землю и несомненно специально для того выкопанное прямоугольное в плане основание. Из него вел наружу узкий коридор, выходивший к реке. По краям углубления первоначально были в строгом порядке, симметрично, расставлены бедренные кости мамонта, вкопанные в землю нижними концами и прочно закрепленные внизу для устойчи­вости плитами известняка. Это были своего рода «столбы» древнего жи­лища, та конструктивная основа, на которую опирались его стены и крыша. Таких «столбов» в жилище имелось около двенадцати.

Вместе со «столбами» уцелели и остатки каркаса крыши палеолити­ческого жилища. Внутри дома, на самом его полу, оказалось множество рогов северного оленя, несомненно, специально собранных и отсортирован­ных. В ряде случаев рога лежали, перекрещиваясь друг с другом под прямым углом, с определенными промежутками между стержнями и их отростками, образуя как бы сетку. Отсюда следует, что крыша палеоли­тического жилища в Бурети должна была иметь основу в виде ажурной сетки из рогов оленя, перекрещенных и взаимно сплетенных друг с дру­гом не только обмоткой, но и своими переплетающимися отростками.

В середине жилищ помещались очаги; на полу их были обнаружены различные изделия из камня и кости. По своему типу, планировке и ар­хитектурным признакам жилища Бурети и во всех существенных своих чертах аналогичные им жилища Мальты обнаруживают неожиданно близкое сходство с жилищами оседлых приморских племен нашего се­веро-востока сравнительно недавнего времени, XVIII-XIX вв. Их сбли­жают: 1) наличие углубления, 2) прямоугольные в плане очертания, 3) вход в виде коридора, 4) употребление в качестве строительного ма­териала костей крупных животных (в одном случае мамонта и носорога, в другом - кита), 5) употребление камней для большей устойчивости столбов, 6) устройство стен жилища из земли, плит и костей (позвонков кита у сидячих чукчей и эскимосов, черепов носорога в Бурети), 7) эла­стичный и легкий каркас крыши из ребер кита (на чукотских полуподземных жилищах, как и в Бурети, ему соответствовала сетка из переплетенных и связанных ремнями оленьих рогов). Как и крыша валькара, крыша палеолитического жилища должна была сверху иметь вид небольшого, слегка возвышающегося над уровнем почвы земляного холмика.

Размеры жилищ тоже очень близки: площадь чукотского валькара в XVIII в. достигала, как и площадь палеолитических домов Бурети, 25 м2; высота последних тоже была не менее 2-2.5 м.

Очень близок к чукотско-эскимосским прибрежным поселкам и весь характер такого палеолитического поселения в целом. Жилища Бурети, подобно старинным чукотским, располагались на возвышенном месте по нескольку строений рядом, причем выходом все они были обращены к реке, тогда как чукотско-эскимосские точно так же ориентировались выходом к морю.

Столь же определенным является сходство культуры и бытового уклада палеолитических жителей Сибири с бытом позднейших оседлых палеоазиатов нашего северо-востока. Подобно им, палеолитические оби­татели Сибири носили глухую одежду из шкур в виде комбинезона с ка­пюшоном на голове, а внутри своих жилищ сидели обнаженными.

Карта палеолитических поселений Сибири

Об этом выразительно свидетельствуют палеолитические статуэтки, найденные в Мальте (20 экз.) и Бурети (5 экз.). В большинстве своем они изображают обнаженных женщин с одной лишь великолепно убранной пышной шевелюрой на голове. Однако в 1936 г. в Бурети была найдена довольно крупная статуэтка, изображающая женщину в шитой одежде с отчетливо выраженным головным убором в виде капюшона, накину­того на голову. Такие же две статуэтки, только лишь миниатюрные и от­того более схематично трактованные, оказались в Мальте. Подобно па­леоазиатским племенам и эскимосам, древнейшее, верхнепалеолитическое население жило охотой, имело метательные дощечки и так называемые «жезлы начальников», т. е., по-видимому, орудия для разминания ремней, выделывало реалистически трактованные изображения животных из кости и рога, чтило женских богинь и ду­хов вроде Силлы или Асияк эскимо­сов.

Однако мнение ряда видных ис­следователей (Бойд-Даукинс, Г. де- Мортилье, Э. Лартэ, К. Расмуссен) о прямом происхождении эскимосов от древних палеолитических племен Европы - мадленцев не может быть принято в настоящее время.

Общее сходство культуры в дан­ном случае объясняется одинаковым характером естественно-географиче­ских условий конца ледникового пе­риода с ныне существующими на Крайнем Севере и соответственной близостью хозяйственно-бытового уклада верхнего палеолита Сибири к укладу палеоазиатских племен и эскимосов XVIII-XIX вв.

Обильная охотничья добыча эпохи палеолита, когда охота на гигант­ских толстокожих и на табуны север­ных оленей доставляли не меньше мяса, чем промысел морского зверя в современной Арктике, обусловила прочную оседлость в наиболее удобных для этого местах. Суровые клима­тические условия ледниковой эпохи с такой же неизбежностью вызывали необходимость строить на Ангаре в палеолитическое время такие же проч­ные земляные жилища полуподземного типа, какие существовали в Аркти­ке с ее пронзительными ветрами и низкими температурами в XVIII- XIX вв.

Из-за недостатка или полного отсутствия строительного леса людям палеолитической эпохи, как и арктическим племенам нашего времени, приходилось одинаково широко прибегать к заменяющим его иным мате­риалам, особенно к кости, тем более что обилие костей и рогов само по себе наталкивало людей на мысль о применении этого материала в каче­стве строительного сырья. И, наконец, богатое палеолитическое искус­ство Сибири позволяет вспомнить о том, как долгая арктическая ночь и жестокие северные ветры, обрекавшие в недавнем этнографическом прошлом сильных и деятельных охотников на вынужденное бездействие, вместе с обилием такого благодарного материала, как клыки моржа, способствовали удивительному развитию орнаментального искусства и мелкой скульптуры у этих жителей глубокой Арктики. То же самое, несомненно, имело место и в Прибайкалье древнекаменного века.

Таким образом, в конце ледникового времени существовала замеча­тельная культура палеолитических охотников восточной Европы и Си­бири, которую можно назвать континентальной культурой оседлых арктических охотников верхнего палеолита.

Бесспорное единство древней культуры охотников на северного оленя, мамонта и носорога в Европе и Азии, конечно, имеет в своей основе об­щие условия их существования. Однако стоянки Военный госпиталь, Мальта и Буреть, самые ранние для северной Азии памятники человече­ской культуры, обнаруживают настолько близкое сходство с культу­рой современных им людей ледниковой эпохи, живших в восточной и западной Европе, что это сходство вряд ли может быть объяснено одной только простой конвергенцией. Следует, впрочем, иметь в виду, что в нашей литературе высказывались и другие мнения, согласно которым культура верхнего палеолита, представляемая находками в Мальте и Бурети, возникла конвергентным путем, независимо от культуры их современников в Европе (М. Г. Левин и О. Н. Бадер).

В Мальте и Бурети встречены совершенно такие же, как в западно­европейских поселениях раннемадленского времени и в одновременных памятниках восточной Европы, мелкие кремневые орудия, изготовленные из тонких пластинчатых отщепов: резцы, режущие острия и, в особен­ности, разнообразные по форме проколки, в том числе боковые и двойные, столь хорошо известные, напрнмер, из раскопок на Украине, в Мезине.

Как уже говорилось, в глубине Сибири обнаружены также и замеча­тельные памятники первобытного искусства: вырезанные из мамонтова бивня фигурки женщин и птиц, гравированные рисунки, изображающие мамонта, змей, большое количество орнаментированных вещей бытового назначения и тонко сделанных украшений. На Шишкинской скале в вер­ховьях Лены уцелели, наконец, и замечательные изображения живших в верхнем палеолите диких лошадей, напоминавших по своему типу лошадь Пржевальского, а по стилю позднемадленские образцы палео­литической живописи. Там же найдено изображение вымершего быка - бизона.

При всем своем бесспорном своеобразии богатое искусство верхнего палеолита Сибири является как бы прямым ответвлением высокой и свое­образной художественной культуры, расцветавшей в ледниковое время у палеолитических охотников Европы, и при этом не только по сюжетам, но и по мелким специфическим деталям его образцов. Таковы, прежде всего, характерная трактовка и поза женских изображений. Что же касается свое­образия памятников палеолитического искусства Сибири, то оно вполне естественно, если учесть резкое различие хотя бы между находками в Мезине на Украине, с одной стороны, и находками на Дону - с другой. Ясно, что вряд ли менее глубокими могли быть аналогичные различия, отделявшие искусство жителей далекой Восточной Сибири от искусства их современников на берегах Дона или Днепра.

Все это дает основание для предположения, что древнейшие обитатели Сибири проникли к берегам Байкала из восточной Европы в конце ледни­кового времени, в солютрейское и мадленское время, принеся сюда и свою оригинальную культуру арктических охотников верхнего палеолита.

С течением времени, однако, в жизни и культуре древнейшего населе­ния Сибири, а также, очевидно, и в его составе, происходят глубокие перемены. Перемены эти были настолько глубоки и серьезны, что можно было бы признать их результатом полного перерыва культурно-этниче­ской традиции, если бы этому не противоречили факты, доказывающие также и наличие некоторой преемственности культуры позднего палео­лита Сибири от более ранней, времени Мальты и Бурети.

В позднепалеолитическое время, к которому относятся такие памят­ники, как Афонтова гора на Енисее, Верхоленская гора у Иркутска на Ангаре, Ошурково, Няньги и Усть-Кяхта на Селенге, Макарово, Шишкино, Нюя, Мархачан и другие поселения на Лене, численность древнего населения Сибири сильно возрастает. Об этом свидетельствует общий рост числа поселений к концу палеолита. Они насчитываются теперь уже не единицами, а десятками. Столь же резко расширяется и область, освоенная человеком. Люди заселяют долины важнейших сибирских рек в их южной части - Амура, Селенги, Енисея, Ангары и Лены; расселяются на Алтае, где ранее лежали сплошные льды глетчеров. В долине Лены они спускаются до Олекминска и Марха- чана - севернее всех остальных палеолитических стоянок Европы и Азии.

Такое широкое расселение палеолитического человека происходит на фоне значительных изменений в природной обстановке, окружающей древних жителей Сибири.

Одна из наиболее ранних стоянок позднего палеолита, Афонтова гора, отличается от более древних только отсутствием костей шерстистого но­сорога. В остальном фауна Афонтовой горы очень близка к фауне Мальты и Бурети. Здесь имеются кости мамонта, северного оленя, песца, дикой лошади и ныне живущих в этих местах зверей: косули, лисицы, россомахи, медведя, зайца и др.

Изображение мамонта на пластинке из бивня мамонта. Мальта

Подсчет числа особей, характерных для различных климатов и ланд­шафтов, показал, что 24% из найденных на Афонтовой горе животных от­носятся к числу глубоко северных форм (песец), 12% являются теперь обитателями умеренного климата (благородный олень, косуля, сайга, лошадь), остальные свойственны обеим климатическим зонам. Под­счет по ландшафтам показал преобладание тундровых и степных форм. Их оказалось 37% (песец, мамонт, лошадь, сайга), а лесных только 7% (россомаха, благородный олень, косуля, медведь); остальные водятся как в лесу, так и в открытой местности (северный олень, лисица, заяц и др.). Позднепалеолитические (позднемадленские) стоянки в долине Енисея (Переселенческий пункт около Красноярска, Кокорево-Забочка и Киперный лог, Бирюсинские местонахождения) и современные им памятники в долине Ангары (Олонки, Усть-Белая), а также в долинах Лены и Селенги приурочены к позднейшим, первым надпойменным террасам, высотой 6- 12 м. Культурные остатки залегают здесь в толще аллювиальных отложе­ний, причем ни изделий из бивня мамонта, ни костей этого животного в числе кухонных остатков больше уже не встречается. Отсюда следует, что не только носорог, но и значительно дольше его проживший мамонт уже вымерли. Одновременно здесь исчезает и другой характерный пред­ставитель древней фауны вюрмской ледниковой эпохи, т. е. конца ледни­кового времени, - полярная лисица, песец. На смену им приходят лес­ные животные. На стоянке Ошурково, например, вместе с костями быка- бизона и северного оленя найдены кости благородного оленя и кабана, типично лесных животных. Климат стал, очевидно, несколько теплее и был уже не таким влажным, как в предшествующее время. Начинается новая, послеледниковая, эпоха.

Еще более значительные изменения наблюдаются в культуре и бытовом укладе жителей палеолитических поселений Сибири. Прежние поселки, состоящие из ряда прочных долговременных жилищ, исчезают. Поселения имели вид временных охотничьих лагерей, состоявших из немногих надзем­ных жилищ, от которых никаких других следов, позволяющих восстано­вить их форму и устройство, кроме очагов, не сохранилось. Очаги имеют вид кольцевидных выкладок из плит, поставленных ребром. Диаметр их не превышает метра (около 60-70 см). Подобные сооружения найдены, например, на Енисее (стоянка Забочка) и в долине Лены, у дер. Мака­рово. Около очагов обычно рассеяны сравнительно немногочисленные ка­менные орудия, отщепы и кости животных. Сами жилища, всего вероятнее, имели форму, близкую к современным коническим шатрам, чумам или ура- сам, состоящим из тонких жердей, образующих каркас постройки, и лег­кой покрышки, сшитой из звериных шкур или бересты.

Изменения в общем характере поселений и устройство жилищ должны быть поставлены в прямую связь с общими переменами в природе и хо­зяйственно-бытовом укладе первобытных охотников Сибири. Исчезнове­ние гигантских травоядных животных ледниковой эпохи, гибель носорога и мамонта не могли не вызвать значительных перемен в жизни древних пле­мен. Почти неисчерпаемые прежде запасы мясной пищи стали иссякать.

Чтобы существовать охотой на одних только более мелких, чем мамонт и носорог, животных, потребовалось перейти к более подвижному образу жизни и к новой, более маневренной, чем прежде, охотничьей тактике. Кочуя с места на место вслед за стадами северных оленей, табунами лоша­дей и диких быков, позднепалеолитические охотники не могли уже строить многолюдные общинные поселки и воздвигать крупные коллективные жи­лища. На месте их более или менее временных остановок оставалось в луч­шем случае несколько очагов, выложенных из камня, подобно таким же каменным выкладкам на стоянках позднейших оленеводческих племен Сибири. Не исключено, что немаловажное влияние на изменение характера жилищ имел также и общий переход от сурового ледникового климата к более мягкому послеледниковому, когда исчезла необходимость в полуподземных жилых помещениях, тщательно укрытых от пронизывающего ветра тундры. Такие жилища типа землянки, как мы увидим дальше, сохранились в Сибири только у рыболовов, постоянно обитавших на одном месте.

Столь же глубокой была перемена в материальной культуре, в произ­водственном инвентаре из камня. Перемена эта нашла свое выражение как в типах орудий, в их формах и размерах, так и в основных чер­тах техники обработки камня, в способах и приемах изготовления камен­ных орудий. Если сначала, в ту отдаленную эпоху, когда на Ангаре и Лене существовали обширные поселения полуоседлых охотников на ма­монта и носорога, каменный инвентарь их обитателей имел много общего с обычным для восточной и западной Европы верхнепалеолитическим ин­вентарем, то теперь облик каменных орудий неожиданно и резко изме­няется. Вместо изящных проколок с кривыми или прямыми тонкими ост­риями, миниатюрных скребочков, тонко ретушированных пластинчатых лезвий и мадленских резцов различных форм распространяются крупные, массивные и тяжелые вещи, столь же грубые на первый взгляд, как и единообразные по типу, изготовленные преимущественно из речных галек.

Все это, в сущности, только частные варианты одного и того же, с уди­вительным постоянством повторяющегося изделия: полулунного по форме или близкого по очертаниям к овалу массивного скребла, оформленного вдоль крутого рабочего края резкой ретушью с длинными и широкими фасетками. Иногда, впрочем, такие изделия имеют прямой рабочий край, в некоторых же, правда, очень редких случаях, даже слегка вогнутый. Часть их обработана только с верхней стороны, а некоторые и с двух сто­рон, но эти отличия не столь характерны и не так уже часто встречаются.

В общем же, благодаря своей оригинальной форме и специфической, напоминающей мустьерскую контрударную технику, обработке рабочего края, такие изделия производят крайне своеобразное впечатление. Впе­чатление это усиливается тем, что среди бесчисленных серий скребловидных инструментов этого рода, напоминающих мустьерские, обнаружи­ваются широкие массивные острия, обработанные такой же крутой ретушью по краям и по форме сходные с мустьерскими остроконечниками.

Остроконечники из палеолитических стоянок Сибири сближаются с мустьерскими также и тем, что материалом для их изготовления служили широкие пластины, снятые с типичных широких нуклеусов дисковидной формы - совершенно мустьерского облика.

Архаический облик инвентаря этих стоянок является настолько опре­деленным и резким, что прежние исследователи выделяли в нем не только мустьерские, но даже и нижнепалеолитические элементы. Двусторонне обработанные массивные орудия овальных очертаний описывались ими как «бифасы», т. е. как ближайшая аналогия рубилам агаельского или даже шелльского времени. Исходя из наличия архаических форм камен­ных изделий и соответственной архаической техники, они сначала отнесли позднепалеолитические изделия, найденные И. Т. Савенковым на Енисее, к чрезвычайно глубокой древности и датировали если не начальной, то, во всяком случае, очень ранней порой палеолита: ашелем и мустьерским временем. Однако сам И. Т. Савенков определенно указывал, что вместе с вещами из камня, напоминающими по типу мустьерские или даже ашельские, в его коллекциях есть вещи весьма позднего для палеолита облика, например резцы, различные пластинчатые острия и мелкие скребочки.

Он обращал внимание археологов и на то, что здесь встречаются прево­сходно оформленные костяные изделия: наконечники дротиков, украше­ния, иглы и шилья.

Так перед исследователями встала новая и чрезвычайно интересная загадка: как объяснить столь необыкновенное сочетание древних в типо­логическом отношении предметов и новых по типу вещей, которые на за­паде разделены во времени десятками тысячелетий, а на Алтае, в долинах Лены, Енисея и Ангары залегают рядом, в одном и том же культурном слое, в инвентаре одного и того же верхнепалеолитического поселения.

Решение этой проблемы пытались найти в различных направлениях. Одни исследователи (Г. П. Сосновский, А. П. Окладников) стремились в 1930-х годах вывести позднепалеолитическую культуру Сибири прямым эволюционным путем из более древней, т. е. из мальтинско-буретской, культуры и видели в переходе от одной культуры к другой выражение непрерывного эволюционного подъема древних сибирских племен от низ­шей ступени культуры к высшей.

Другие исследователи (Л. Савицкий, Н. К. Ауэрбах) хотели видеть здесь только выражение прямого влияния на культуру палеолитического населения Сибири культур глубинной Азии, в частности палеолита Мон­голии и Китая.

Была высказана и третья точка зрения (В. И. Громов), согласно которой своеобразие каменных орудий, характерных для сибирского палеолита, за­висит от грубого материала, находившегося в распоряжении местного населения. Из-за отсутствия в Сибири такого превосходного материала для изготовления каменных орудий, каким является, например, на Дону меловой камень, местные мастера вынуждены были довольствоваться таким грубым материалом, как черный лидит в Забайкалье или гальки зеленока­менных пород на Енисее и на Алтае. В результате, полагали сторонники такого взгляда, здесь не могло развиться производство изящных и тонких пластин, служивших основой для совершенного по тем временам мастер­ства обработки камня приемами отжимной ретуши. Эта точка зрения не может быть принята по той причине, что позже, в неолитическое время, на территории Сибири существовала вполне развитая и не менее, если не более, совершенная, чем в Европе, неолитическая техника обработки камня; были не менее развиты, в частности, приемы отжимной ретуши, применявшиеся при этом часто на том же «грубом» материале, которым пользовались палеолитические мастера. Таким образом, не материал, а потребности человека определяли и технику изготовления орудий, и их формы и даже выбор самого материала.

Но какие именно это были потребности?

Вытекали они из эволюционной инерции, из сложившихся тысячеле­тиями традиций? Или же, напротив, причина лежала в том, что на смену старому населению пришло новое, с иными, чем прежде, традициями, с иными, чем прежде, привычками и склонностями? Однако обе эти точки зрения, одинаково имевшие под собой некоторые весьма веские факти­ческие основания, встретили при более тщательном учете фактов и суще­ственные возражения.

Против первой гипотезы свидетельствует то обстоятельство, что в действительности невозможно прямым эволюционным путем вывести из инвентаря и специфической отжимной техники обработки камня Мальты и Бурети типы орудий и технику их изготовления, характерные для стоя­нок последующего времени. Совершенно непонятно, например, как мог из более совершенного призматического нуклеуса эволюционно вырасти нуклеус более древнего дисковидного типа или из концевого скребка - несравненно более грубое скребло мустьерского типа. Что касается второй точки зрения, то за нее свидетельствовало большое и реальное сход­ство в каменных орудиях и в технике их изготовления между палеоли­том Сибири, с одной стороны, и палеолитом восточной Азии - с другой. Но при всем том в палеолите восточной Азии все же нигде не было констати­ровано таких специфических и характерных для сибирского палеолита ве­щей, как листовидные наконечники или овальные скребла, как костяные плоские гарпуны. Все это явно развилось в Сибири самостоятельно, на месте. И все это, вместе взятое, свидетельствовало, что положение в действи­тельности было значительно сложнее, чем думали раньше. Ясно было, что неправы были как сторонники прямолинейного эволюционного развития, предполагавшие, что характерное для позднего сибирского палеолита «смешение» разновременных или разностадиальных элементов материаль­ной культуры свидетельствует о наличии особенно древних архаических пережитков в культуре местных племен, о их глубокой консервативности, о том, что они гораздо сильнее и крепче, чем их современники на Западе, сохраняли элементы техники отдаленного нижнепалеолитического про­шлого, так и их противники, сводившие все только к столкновению раз­личных культурно-этнических групп. Последние тоже, в сущности, раз­вивали одинаковую точку зрения о наибольшей отсталости племен сибирского палеолита по сравнению с европейскими племенами, только из­ложенную еще более определенно, в еще более заостренной и даже тенден­циозной форме. Согласно этой точке зрения, наиболее полно и отчетливо формулированной А. Брейлем относительно палеолита Китая, глубинная Азия рассматривается как страна, где изначально консервировались древ­ние формы, как страна застоя и инерции, в отличие от Европы, где куль­тура всегда бурно шла вперед.

Нетрудно увидеть, что в такой формулировке этот взгляд не только поверхностен, не только несправедлив, но и прямо оскорбителен по отно­шению к народам Азии, выражает империалистическую в основе концеп­цию, опровергнутую всей историей азиатских народов и, в первую очередь, великого китайского народа.

На самом деле, более глубокое и объективное изучение памятников сибирского палеолита, как и палеолита восточной Азии, показы­вает, что здесь наблюдается лишь резко своеобразный и при этом, безусловно, прогрессивный путь развития азиатских племен глубокой древ­ности, к которому нужно подходить с иными классификационными мерками и рубриками, с иными оценками, чем к палеолиту западной или восточной Европы, с точки зрения своеобразия его исторического пути и ориги­нальности вклада древнейшего населения северной и восточной Азии в культуру каменного века.

Рассматривая типы Каменных изделий из сибирских палеолитических памятников не в статике, а динамически, в их развитии, нетрудно увидеть, что из первичных недостаточно еще оформленных по типу крупных скребловидных изделий, характерных для таких поселений, как Мальта и Буреть, постепенно вырабатываются четкие по форме и законченные по их техническим особенностям орудия «архаических» форм, о которых говорилось выше. Кроме того, если эти крупные вещи сначала были пред­ставлены только относительно немногочисленными образцами, то с те­чением времени количество их неуклонно увеличивается, пока они не достигают, наконец, более или менее значительного преобладания над ка­менными орудиями иного рода. В инвентаре позднепалеолитического поселения Сибири налицо, следовательно, не технические традиции ниж­него и среднего палеолита - реликты глубочайшего прошлого, а при­знаки новообразования, налицо - свидетельства не застоя и отсталости, а какого-то бурного и неудержимого развития и при этом развития крайне своеобразного, не укладывающегося в обычные рамки западноевропей­ских классификаций.

Причину такого своеобразного развития следует, по-видимому, искать в области тех жизненно важных потребностей первобытных охот­ников, которые обслуживались данными видами орудий. Орудия эти вряд ли могли употребляться для каких-либо работ, связанных с обработкой мягких материалов, в том числе меха и кожи. Они стоят ближе всего к ору­диям для обработки дерева, так как обладают массивным и прочным лез­вием, пригодным для рубящих и строгающих операций. О том, что источ­ник развития каменного инвентаря сибирского палеолита в характерном для него направлении находится именно здесь, в потребностях техники и хозяйства, свидетельствует наличие среди позднепалеолитических орудий из Сибири настоящих топоровидных или тесловидных изделий, зарегистри­рованных как на Алтае, Енисее, Ангаре, за Байкалом, так и на Лене. В недрах собственно палеолитической еще по характеру техники здесь шел, следовательно, прогрессивный процесс оформления крупных рубя­щих орудий нового типа, тех орудий, которые превратились затем в настоя­щие топоры и тесла зрелой культуры неолитической эпохи.

Одновременно в Сибири раньше, чем во многих других местах, склады­вается и достигает расцвета своеобразная вкладышевая техника изго­товления орудий труда и предметов вооружения. На стоянках Верхоленская гора у г. Иркутска и Ошурково около г. Улан-Удэ обнаружены, например, превосходные костяные острия с глубокими пазами для острых кремневых пластин. Изделия такого рода сочетали, следовательно, гиб­кость и эластичность кости и рога с прочностью и твердостью кремня; они имели в результате неоспоримое преимущество как над простыми ка­менными наконечниками и ножами, так и над костяными изделиями без вкладных каменных лезвий.

Не позже, если не раньше, чем в других странах, появляется в Сибири и первое домашнее животное охотничьих племен - собака.

Относительно рано начинается в Сибири и достаточно широкое исполь­зование в пищу рыбы: на Ангаре в Верхоленской горе и на Селенге в Ошурково найдены превосходно изготовленные из рога благородного оленя гарпуны азильского типа. На стоянке Ошурково вместе с таким гарпуном оказались многочисленные кости рыб, свидетельствующие, что охота на рыбу занимала важное место в хозяйстве обитателей этой стоянки.

Однако в процессе такого прогрессивного развития на конкретных формах, в которых происходила эволюция культуры, отразилась и та конкретно историческая обстановка, в которой веками жили сибирские племена древнекаменного века, сказались те конкретно исторические события, которые происходили в этой части Азии.

Тот факт, что культура древнейшего населения Сибири сначала разви­валась в одинаковых формах и в том же направлении, как и культура их современников на Западе, в бассейнах Дуная, Днепра, Дона и Волги, а затем как бы круто повернула в своем развитии в другую сторону, без­условно не случаен и имеет важное значение в истории Европы и Азии.

Его можно объяснить тем, что племена Сибири сначала жили одина­ковой жизнью с племенами Запада, находились в связи с ними и имели единую в основе культуру. Затем, уже к самому концу ледниковой эпохи, немноголюдные, широко рассеянные на колоссальных пространствах Си­бири в процессе ее освоения, они утратили непосредственную связь с насе­лением западных стран и, обособленные от них, на протяжении длитель­ного времени стали жить своей особой жизнью, создали новую, суще­ственно отличную во многих отношениях культуру.

Ярким и наглядным проявлением такого своеобразия являются отме­ченные особенности в технике изготовления и формах (типах) каменных изделий, обслуживавших хозяйственные потребности палеолитического человека. В то время как на Западе в конце палеолита шел процесс раз­вития так называемой микролитической техники, когда необходимые ору­дия выделывались преимущественно на рассеченных определенным обра­зом на части ножевидных пластинах, в Сибири основным приемом оформ­ления заготовок каменных орудий было раскалывание крупных галек на две части или снятие больших пластин с поверхности нуклеусов архаического дисковидного типа, похожих на мустьерские.

Одновременно, в условиях обособленного существования на колоссаль­ных по протяжению территориях Сибири и Дальнего Востока, здесь складывается, очевидно, и особый физический тип местного населения. В верхнем палеолите, как полагают антропологи, возникают основные расовые группы современного человечества: негроиды в Африке и сосед­них районах Средиземноморья, а также в юго-восточной и южной Азий, европеоиды в Европе и, наконец, монголоиды к востоку от Урала. В то время как местные остатки верхнепалеолитического человека, обнару­женные в Европе, преимущественно относятся к древнему европеоидному типу, кроманьонскому (в широком смысле этого слова), новые археоло­гические и антропологические данные указывают на существование у древ­них насельников восточных районов Азии определенных монголоидных черт уже в очень раннее время. Одна статуэтка женщины, найденная в 1936 г. в Бурети, имеет тщательно моделированное лицо с отчетливым монголоидным отпечатком. Оно обладает узкими характерно скошенными глазами, низким, как бы расплывшимся носом и выпуклыми скулами.

Из палеолитических слоев Афонтовой горы у Красноярска происходят обломки костей рук и фрагмент черепа, обломок лобной кости, найденный в 1937 г. Последняя находка была изучена Г. Ф. Дебецом. Морфологиче­ские особенности фрагмента (резкая уплощенность переносья) указывают на монголоидные особенности и позволили Дебецу высказать утвержде­ние, что верхнепалеолитическое население Афонтовой горы относилось к монголоидному, в широком смысле слова, расовому типу.

Таким образом, те скудные данные, которыми располагает в настоящее время палеоантропология, как будто указывают на принадлежность палео­литического населения Прибайкалья и среднего Енисея к монголоидному расовому типу. Здесь могло сказаться соседство с теми областями восточ­ной и Центральной Азии, где, по мнению советских антропологов, возни­кает монголоидный расовый тип. Нельзя не отметить в связи с этим, что на всей территории Монгольской Народной Республики может быть про­слежено развитие культуры ее позднепалеолитического населения в том же основном направлении, что и в Сибири. Поэтому всю эту огромную тер­риторию в позднем палеолите можно смело назвать сибирско-монгольской культурной областью.

Однако, учитывая единичность и фрагментарность находок, было бы рискованно относить все сказанное выше о физическом типе древних жи­телей Сибири ко всей ее территории, взятой в целом. Вполне возможно, что население других районов, в частности Алтая и Минусинской котло­вины, уже в палеолите относилось по своему антропологическому типу не к монголоидному, а к европеоидному кругу форм. В пользу такого предположения говорят, как увидим дальше, материалы по палеоантро­пологии более поздних эпох.

В целом же конец верхнепалеолитического времени является, пови- димому, той важнейшей исторической ступенью в прошлом народов Сибири и нашего Дальнего Востока, когда их предки впервые выделяются из всего остального человечества как обладатели особого физического типа и специфической по характеру культуры.

Это был второй крупнейший этап в древней истории Сибири.

Третий этап последней совпадает с временем распространения новых неолитических памятников.

Сибирь - обширный историко-географический регион на северо-востоке Евразии. Сегодня он практически полностью расположен в пределах Российской Федерации. Население Сибири представлено русскими, а также многочисленными коренными народами (якутами, бурятами, тувинцами, ненцами и прочими). В общей сложности, в регионе проживает не менее 36 миллионов человек.

В этой статье речь пойдет об общих особенностях населения Сибири, о крупнейших городах и истории освоения данной территории.

Сибирь: общая характеристика региона

Чаще всего южная граница Сибири совпадает с государственной границей РФ. На западе она ограничена хребтами Уральских гор, на востоке - акваторией Тихого, а на севере - Северного Ледовитого океанов. Однако в историческом контексте Сибирь также охватывает и северо-восточные территории современного Казахстана.

Население Сибири (на 2017 год) составляет 36 миллионов человек. Географически регион делят на Западную и Восточную Сибирь. Линией разграничения между ними является река Енисей. Главные города Сибири - Барнаул, Томск, Норильск, Новосибирск, Красноярск, Улан-Удэ, Иркутск, Омск, Тюмень.

Что касается названия данного региона, то его происхождение точно не установлено. Существует несколько версий. По одной из них топоним тесно связан с монгольским словом «шибир» - это болотистая местность, поросшая березовыми рощами. Предполагается, что именно так называли в Средние века эту местность монголы. А вот по мнению профессора Зои Бояршиновой, термин произошел от самоназвания этнической группы «сабир», язык которой считается предком всей угорской языковой группы.

Население Сибири: плотность и общая численность

Согласно переписи, проходившей еще в 2002 году, в пределах региона проживало 39,13 млн человек. Однако нынешняя численность населения Сибири - всего 36 миллионов жителей. Таким образом, это слабозаселенная территория, однако ее этническое разнообразие поистине огромно. Здесь проживает более 30 народов и народностей.

Средняя плотность населения в Сибири - 6 человек на 1 квадратный километр. Но она очень различна в разных частях региона. Так, самые высокие показатели плотности населения в Кемеровской области (около 33 чел. на кв. км.), а минимальные - в Красноярском крае и Республике Тыве (1,2 и 1,8 чел. на кв. км. соответственно). Наиболее плотно заселены долины крупных рек (Оби, Иртыша, Тобола и Ишима), а также предгорья Алтая.

Уровень урбанизации здесь достаточно высокий. Так, в городах Сибири на сегодняшний день проживает не менее 72 % жителей региона.

Демографические проблемы Сибири

Население Сибири стремительно сокращается. Причем, показатели смертности и рождаемости здесь, в общем и целом, практически идентичны общероссийским. А в Туле, например, показатели рождаемости и вовсе астрономичны для России.

Главная причина демографического кризиса в Сибири - миграционный отток населения (в первую очередь, молодежи). И лидирует в этих процессах Дальневосточный федеральный округ. С 1989 по 2010 год он «потерял» почти 20 % своего населения. Согласно опросам, около 40 % жителей Сибири мечтают выехать на постоянное место жительства в другие регионы. И это очень печальные показатели. Таким образом, Сибирь, покоренная и освоенная с таким огромным трудом, с каждым годом пустеет.

На сегодняшний день, сальдо миграции в регионе составляет 2,1 %. И в ближайшие годы этот показатель будет только расти. Сибирь (в частности, западная ее часть) уже очень остро ощущает дефицит трудовых ресурсов.

Коренное население Сибири: список народов

Сибирь в этническом плане - чрезвычайно пестрая территория. Здесь живут представители 36 коренных народов и этносов. Хотя преобладают в Сибири, конечно же, русские (примерно 90 %).

К десятке самых многочисленных коренных народностей региона относятся:

1. Якуты (478 000 человек).
2. Буряты (461 000).
3. Тувинцы (264 000).
4. Хакасы (73 000).
5. Алтайцы (71 000).
6. Ненцы (45 000).
7. Эвенки (38 000).
8. Ханты (31 000).
9. Эвены (22 000).
10. Манси (12 000).

Народы тюркской группы (хакасы, тувинцы, шорцы) проживают преимущественно в верховьях реки Енисей. Алтайцы - концентрируются в пределах Республики Алтай. В Забайкалье и Предбайкалье живут в основном буряты (на фото ниже), а в тайге Красноярского края - эвенки.

Полуостров Таймыр населяют ненцы (на следующем фото), долганы и нганасаны. А вот в низовьях Енисея компактно проживают кеты - малочисленный народ, использующий язык, который не входит ни в одну из известных языковых групп. В южной части Сибири в пределах степной и лесостепной зон проживают также татары и казахи.

Русское население Сибири, как правило, относит себя к православным. Казахи и татары по своему вероисповеданию являются мусульманами. Многие коренные народы региона придерживаются традиционных языческих верований.

Природные ресурсы и экономика

«Кладовая России» - так очень часто называют Сибирь, подразумевая грандиозные по масштабам и разнообразию минеральные ресурсы региона. Так, здесь сосредоточены колоссальные запасы нефти и газа, меди, свинца, платины, никеля, золота и серебра, алмазов, каменного угля и прочих полезных ископаемых. В недрах Сибири залегает около 60 % общероссийских залежей торфа.

Разумеется, экономика Сибири полностью ориентирована на добычу и переработку природных ресурсов региона. Причем, не только минеральных и топливно-энергетических, но и лесных. Помимо этого, в регионе достаточно развита цветная металлургия, а также целлюлозная промышленность.

В то же время, бурное развитие горнодобывающей и энергетической промышленности не могло не сказаться на экологии Сибири. Так, именно здесь расположены самые загрязненные города России - Норильск, Красноярск и Новокузнецк.

История освоения региона

После распада Золотой Орды земли к востоку от Урала по факту оказались ничейными. Лишь сибирские татары сумели организовать здесь свое государство - Сибирское Ханство. Правда, просуществовало оно совсем недолго.

Всерьез колонизацией сибирских земель занялся Иван Грозный, да и то - лишь к концу своего царского правления. До этого русские практически не интересовались землями, расположенными за Уралом. В конце XVI века казаки под руководством Ермака основывают в Сибири несколько городов-крепостей. Среди них - Тобольск, Тюмень и Сургут.

Вначале Сибирь осваивали ссыльные и каторжане. Позднее, уже в XIX веке, сюда стали съезжаться безземельные крестьяне в поисках свободных гектаров. Серьезное освоение Сибири началось лишь в конце XIX века. Во многом этому поспособствовала прокладка железнодорожной магистрали. В годы Второй мировой войны в Сибирь эвакуировали крупные заводы и предприятия Советского Союза, и это оказало положительное влияние на развитие экономики региона в будущем.

Главные города

В регионе девять городов, численность населения которых превышает 500-тысячный рубеж. Это:

• Новосибирск.
• Омск.
• Красноярск.
• Тюмень.
• Барнаул.
• Иркутск.
• Томск.
• Кемерово.
• Новокузнецк.

Первые три города в этом списке являются «миллионерами» по количеству жителей.

Новосибирск - негласная столица Сибири, третий по численности населения город России. Он расположен на обоих берегах Оби - одной из крупнейших рек Евразии. Новосибирск - важный промышленный, торговый и культурный центр страны. Ведущие отрасли промышленности города - энергетика, металлургия и машиностроение. Основу экономики Новосибирска составляют около 200 крупных и средних предприятий.

Красноярск - самый старый из числа крупных городов Сибири. Он был основан еще в 1628 году. Это важнейший экономический и культурно-образовательный центр России. Красноярск расположен на берегах Енисея, на условной границе Западной и Восточной Сибири. В городе развита космическая отрасль, машиностроение, химическая промышленность и фармацевтика.

Тюмень - один из первых русских городов Сибири. Сегодня - это важнейший центр нефтепереработки в стране. Добыча нефти и газа поспособствовала бурному развитию в городе различных научных организаций. На сегодняшний день, около 10 % трудоспособного населения Тюмени работает в НИИ и вузах.

В заключение

Сибирь - крупнейший историко-географический регион России с населением 36 миллионов человек. Он необычайно богат различными природными ресурсами, однако страдает от ряда социальных и демографических проблем. В пределах региона лишь три города-миллионника. Это Новосибирск, Омск и Красноярск.

Те же, кто выжил в этих суровых условиях и дошел до наших дней, учёные представляют нам, как коренных жителей - но это в основном монголоиды и тюрки, а славянские народы появились в Сибири как бы после Ермака. Но так ли это на самом деле?

Самое известное определение названий древних народов, это арии и скифы, их артефакты, захоронения в курганах, не оставляют сомнений в том, что они европеоиды. Но наука делит нас на два лагеря, те артефакты, что найдены в Европе от скифов и ариев, причисляют к европейским народам, а что за пределами Европы к тюркам и монголоидам. Но новая наука генетика, расставила точки над "и", хотя и там имеются попытки подтасовок. Давайте посмотрим на славянские и другие народы, издревле заселявшие огромные просторы Сибири, которые дошли до наших времён.

Остяки - старое название обских угров - хантов и манси. Происходит от самоназвания Ас-ях - "человек с Большой реки". Ас-я - так называли угры реку Обь. Самоедами называли самодийские племена - например, ненцев. Остяко-самоеды - селькупы.

А вот что говорит нам об остяках Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона:

"Остяки угро-финское племя, живущее по Оби, Иртышу и их притокам (Конде, Васюгану и др.), в Тобольской губернии и в Нарымском округе губернии. Разделяется на три группы: северных - в Березовском округе, восточных - в Сургутском, в Нарымском (по реке Васюган) и юго-западных или иртышских - в северной части Тобольского округа, по берегам Оби, Иртыша, Конды и т. д. Название Остяк придается также так называемым енисейским, живущим в Томской губернии, на левом берегу Енисея и верхней Кети. Но этот немногочисленный, вымирающий народец не имеет ничего общего с настоящими остяками и должен считаться родственным коттам, койбалам и другим южно-самоедским, ныне отатарившимся народностям"...

А вот что говорит древняя летопись: "Пегая же Орда, Остяки и Самоядь закона не имеют, но идолам поклоняются и жертву приносят яко Богу" ... Отсюда возникает вопрос, а что же это за Пегая Орда и её некоторые представители Остяки и Самоядь с гаплогруппой N, сегодня они известны как финно-угры.

Но была ещё одна Орда, в Сибири и называлась она Пегой Ордой, её родной цвет - зелёный. Пегая Орда Сибири была многонациональна, одни из её племён - тюрки, дали цвет знамени многим мусульманским странам. Упоминание о ней мы находим, например, в "Словаре русского языка XI-XVII веков", из которого видно, что Пегая Орда существовала в Сибири, до границ Китая еще и в XVII веке: "Чертеж... Московскому государству... от реки Оби вверх по Оби Обдорскую и Югорскую и Сибирскую землю до Нарыма, до Пегие Орды" (790), с. 64.

Пегая Орда в Сибири замалчивается или данные о ней искажаются, в свидетельствах о прошлом этой Орды, её многие воинские отряды несли службу в Руси-Орде. Эти некоторые племена фигурируют под названиями МАДЬЯРы, МАДЖАРы, МОГОЛы, МОНГОЛы, УГРы, БАШКИРы, ЯСы, ЯЗЫГи, ВЕНГРы, ХУНы, КУНы, ГУННы, ПЕЧЕНЕГи. Например, было среди них и такое воинское племя, у которого на знамени была изображена собака, для них это было культовое животное. От того в Европе их называли псоглавцы, от песьей головы. Последний раз так называли Чешских казаков "ходов", т.е. пеших воинов. Ходы-казаки жили вдоль границы Чехии и Баварии. Они сохраняли типичный казачий уклад жизни, по крайней мере, до середины семнадцатого века. В последний раз казаки-псоглавцы несли свою воинскую службу в 1620 году, когда Чехия утратила национальную независимость. Но не надо их путать с песьеголовыми - в средние века это были редкие дикие люди, предположительно неандертальцы.

Все эти выше перечисленные народы, в прошлом скифы, сарматы, арии... Это в Пегой Орде Сибири, разрозненные войска Разина, а потом и Пугачёва, набирали пополнение в свои ряды и ушли в Китай, где соединились с манжурами, что свидетельствует о том, что манжуры были своими для Волжских, Яицких и Сибирских казаков, а также для калмыков. Кстати, калмыки, жившие в Донской области в России до 1917 года, состояли в звании казаков.

По своей культуре, религии, образу жизни и внешнему виду члены пегих орд кардинально отличались от народов Центральной Европы. Поэтому их появление в регионе современники восприняли как яркое событие и отразили его в своих свидетельствах. Мужчины пегих орд были в основном носителями гаплогруппы R1a1. Поэтому их потомки не выделяются среди современных европейцев и венгров. Среди последних по одним данным 60% (выборка 45 человек) носителей гаплогруппы R1a1 (Semino, 2000, The genetic), по другим (выборка 113 человек) - 20,4 % (Tambets, 2004).

В 15 веке потомки пегих орд Венгрии приняли участие в балканских войнах и завоевании турками Византии. Скорее всего, слово ТУРКи было одним из их названий. Часть уже венгерских участников этих войн осталась на Балканах и в Анатолии. После обособления из Руси-Орды Аттоманской империи, территория Среднедунайской равнины оказалась в ее составе. После поражения в 1683 году турецкой армии около Вены, начался постепенный переход территории равнины под власть Вены. Часть выходцев из племён Пегой Орды сохранили свои цвета на флагах теперь уже разных стран, вот некоторые из них.

Значительная часть русского народа заражены многовековой тюркофобией, привнесенной из Византии греческими миссионерами, которые исподволь навязывали русским свой реваншизм за её потерю. Поэтому русскому человеку, вместо того, чтобы признать часть своих тюркских корней, милее считать всех скифов и сарматов славянами, отделяя их из тюрок, а фактически и от себя тоже. Влияние византийского реваншизма на ход русской истории и русского духа другая большая тема, кстати тема неисследованная, но что об этом говорит нам генетика.

Взглянем на ископаемые гаплотипы скифов гаплогруппы R1a (3800-3400 лет назад):

13 25 16 11 11 14 10 14 11 32 15 14 20 12 16 11 23 (скифы, андроновская культура).

В той же работе провели раскопки с датировкой 2800-1900 лет назад, в захоронениях тагарской культуры, на той же территории, и обнаружили опять только гаплотипы группы R1a. Хотя прошли тысяча - полторы тысячи лет, гаплотипы остались почти такими же:

13 24/25 16 11 11 14 10 13/14 11 31 15 14 20 12/13 16 11 23 (тагарцы, R1a).

Есть пара-тройка вариантов мутаций, аллели (так называются эти числа) начали чуть расходиться, но и то не у всех. Двойные величины - это варианты разных гаплотипов из раскопок, или неопределенности в идентификации. Так что действительно гаплотипы очень похожи, несмотря на довольно большую временную дистанцию, 1000-1500 лет. В этом надежность гаплотипов - во времени меняются незначительно. Уж если изменились по нескольким маркерам - значит, прошли тысячелетия. Еще здесь важно то, что и через тысячу с лишним лет в тех же местах продолжают жить скифы, того же рода, R1a. Прошли десятки поколений, а скифы на Алтае имеют те же ДНК-генеалогические линии. Время: I тыс. до н.э. - начало I тыс. н.э., "официальные» скифские времена". А вот:

13/14 25 16 11 11 14 10 12/13 Х 30 14/15 14 19 13 15/16 11 23 (Германия, R1a, 4600 лет).

Они оказались очень похожими на гаплотип общего предка гаплогруппы R1a у этнических русских, то есть восточных славян, к которому сходятся современные гаплотипы:

13 25 16 11 11 14 10 13 11 30 15 14 20 12 16 11 23 (этнические русские R1a).

Только две аллели (так называются эти числа) у ископаемых гаплотипов отличаются от гаплотипов этнических русских, и они выделены жирным шрифтом.

Две мутации между гаплотипами означают, что общий предок "пра-славянского" и "пра-немецкого" гаплотипов жил примерно за 575 лет до них, то есть около 5000 лет назад. Это определяется довольно просто - константа скорости мутации для приведенных гаплотипов равна 0.044 мутации на гаплотип на условное поколение в 25 лет. Поэтому получаем, что их общий предок жил за 2/2/0.044 = 23 поколения, то есть за 23х25 = 575 лет до них. Это помещает их общего предка на (4600+4800+575)/2 = 5000 лет назад, что согласуется (в пределах погрешности расчетов) с"возрастом" общего предка рода R1a на Русской равнине, определенным независимым путем.

Смотрим выше на гаплотип из Германии и на гаплотипы восточных славян, для сравнения с гаплотипами скифов из Минусинской котловины:

13 25 16 11 11 14 10 14 11 32 15 14 20 12 16 11 23 (скифы, R1a)

Разница гаплотипа скифов с гаплотипом общего предка славян - только в паре 14-32 у ископаемых гаплотипов (отмечено) и 13-30 у предков русских славян.

Иначе говоря, восточные славяне и скифы Минусинской котловины - это не только один род, R1a, но и прямое и довольно близкое родство на уровне гаплотипов.

Ниже - примеры современных гаплотипов их прямых потомков:

13 25 15 11 11 14 12 12 10 14 11 32 - Индия
13 25 15 10 11 14 12 13 10 14 11 32 - Иран
13 25 16 11 11 13 12 12 11 14 11 32 - ОАЭ
13 24 15 10 11 14 12 12 10 14 11 32 - Саудовская Аравия
13 25 16 11 11 14 Х Х 10 14 11 32 - Ископаемый гаплотип скифов, 3800-3400 лет.

А у киргизов этот гаплотип является предковым для всей киргизской популяции гаплогруппы R1a-L342.2:
13 25 16 11 11 14 12 12 10 14 11 32 - 15 9 11 11 11 23 14 21 31 12 15 15 16 с общим предком, который жил 2100, плюс-минус 250 лет назад. "Классические" времена скифов, конец прошлой эры. Получается, что киргизы гаплогруппы R1a (которой у них много) - прямые потомки древних скифов.

Вот и приходим к выводу, что в отношении происхождения родов и племен, гаплогрупп и субкладов в ДНК-генеалогии, понятия ариев, скифов, восточных славян в ряде контекстов взаимосвязаны и взаимозаменяемы. Мы просто относим их к разным временным периодам, и порой к разным территориям. Это именно мы относим, для упрощения рассмотрения, а скорее, на основе устоявшихся традиций исторической науки. Ясно, что киргизы - не славяне, как не славяне и арабы. Но все они - потомки арийских общих предков. Это ветви одного дерева, славяне и скифы - потомки одних и тех же общих предков, ариев, носителей гаплогруппы R1a.

Ниже представлена таблица частоты ключевых гаплогрупп Y-хромосомы народов Евразии (Tambets, 2004)

Продолжим.

Удивительно, что в русской картографии и исторической науке название страны или местности на территории Сибири - Лукомория, не было известно. Следовательно, западные картографы пользовались более ранними, задолго до Ермака, сведениями о Лукомории.

На карте 1683г Дж. Кантелли, южнее Лукомории (Lucomoria), сделана надпись Самарики (Samaricgui, или Samariegui). Кто или что такое самарики, выяснила недавно Томский доктор исторических наук, Галина Ивановна Пелих (1922 - 1999). Она опубликовала обстоятельную статью о первых русских поселенцах, которых звали самары и которые, по преданиям, пришли в Сибирь с реки Самара, впадающей слева в Днепр. Но так ли было это на самом деле? Галина Пелих стала заниматься этим вопросом и предположила, что уход самаров в смутные ХIII-ХIV века из-за Дона в Сибирь может быть был вызван тем, что там начались "страшенные войны". Наверное, поэтому прижилось в Сибири название этих людей как челдонов-чалдонов (человек с Дона). Но Дон на старорусском означает реку и где бы не протекали реки, они в обиходе назывались Дон (вода). Отсюда: до дна, днище, судно и т.д. Наряду с обобщённым названием, рекам давали имя.

При исследовании этих названий на картах мира, как известных, так и неизвестных авторов из коллекции графа Воронцова, на них локализация Грустины менее определенная и изменяется вдоль Оби от озера Зайсана до устья Иртыша. Кроме Грустины на всех этих картах указан город Cambalech (Ханбалык), располагавшийся в верховьях Оби и Серпонов, меняющий свою локализацию от верховьев Кети до верховьев Полуя.

После Ермака русские переселенцы, встретив в Сибири своих единокровцев, называли их чалдонами и кержаками. Различались между собой так: кержаки - это староверы, сбежавшие в Сибирь от религиозных притеснений, чалдоны - это старожилы Сибири, проживающие здесь испокон веку, смешавшиеся с переселенцами с Дона, Днепра и Самары, которые так же вынуждены были покинуть свои родные места из-за религиозных войн, связанных с христианизацией Руси. Поэтому чалдонами в Сибири принято называть старожилов и потомков первых русских поселенцев, отличающих себя от сибирских казаков и коренных жителей.

Галина Ивановна Пелих долгое время успешно работала в городе Томске, это был замечательный ученый-этнограф, профессор кафедры археологии и истории краеведения Томского университета. Специализировалась она на изучении быта, языка, истории и культуры селькупов, малочисленного народа Севера.

С давних пор этот народ самодийской языковой группы живет двумя изолированными анклавами. Одна часть - в верховьях реки Таз и в приполярном Енисее, а другая - в среднем течении Оби, а точнее в Томской области.
За свою научную жизнь Галина Ивановна исколесила многие глухие места Западной Сибири. Среди ее респондентов и случайных знакомых в ходе экспедиций попадались и русские старожилы чалдоны.

Встречались ей и такие, которые никакого отношения к народам, бежавшим в Сибирь из-за религиозных притеснений, не имели. Также не имели они никакого отношения к чердынцам, мезенцам и устюжанам и др.
Но что же это за народ такой, чалдоны?

Галина Ивановна в своих научных экспедициях, попутно записывала рассказы, предания и легенды чалдонских старожилов. Незадолго до смерти она, наконец, выкроила время, чтобы отвлечься от селькупской тематики и обратить внимание на скопившиеся за десятки лет материалы по чалдонам. Она писала: "Мне приходилось неоднократно на протяжении 30 лет (начиная с 40-х годов) бывать в различных поселках Среднего Приобья, собирая материал по этнографии Нарымских селькупов. Русское население тех мест меня мало интересовало. Сейчас при просмотре экспедиционных материалов прошлых лет, обнаружились многочисленные упоминания о неких Каяловых и ряд рассказов, записанных с их слов, как о селькупах, так и о самих сибирских старожилах Каяловых и о их далекой прародине на реке Каяле".

На специалистов, изучающих историю Сибири, её статья "Обские Каяловы о реке Каяле" произвела эффект разорвавшейся бомбы. Правда большинство ученых так и не выразили свою оценку этому мощному по своей значимости, но небольшому по объему, материалу. Может они его так и не читали, а может, не захотели читать. Хотя не все. Профессор Томского и Алтайского государственных университетов Алексей Михайлович Малолетко, сделал многое для популяризации открытий Галины Ивановны, а также смог предложить свое видение на историю происхождения чалдонов. Его статья "Первая русская колония в Сибири" нашла большой отклик у читателей. Задолго до указанных авторов, Михаил Федорович Розен, алтайский ученый и краевед, обращал внимание на сообщения многих доермаковских источников о привычных для Европейской России старинных географических названиях, распространенных в Сибири: "Лукоморье", "Самары", "Грустина" и т.д.

Столыпинская реформа и события советского периода, полностью разрушили привычный уклад чалдонских деревень. В настоящее время таких населенных пунктов на территории Сибири практически не осталось. Некоторая часть переселенцев, примкнувших к Сибирским старожилам, сохранили предания о своём прошлом. Галине Ивановне выпала счастливая возможность записать легенды и рассказы некоторой части чалдонов, сохранивших устойчивую устную традицию собственной истории.

По их рассказам, чалдоны пришли в Сибирь за 10-15 поколений до Ермака, т.е. не позднее XIII века. Рассказчики передали Галине Пелих устную информацию всего лишь о нескольких семьях (родах), сославшись при этом, что пришли они в Сибирь в места, давно уже освоенные другими семьями чалдонов. До этого они жили в черноморских степях в междуречье Дона и Днепра. Там их называли "самарами" и обзывали "паджо".

По словам Каяловых, на их старой родине вокруг них жили такие же, как они, русские люди, называвшие себя "самарами": "Голимо было там самарских!" Сами Каяловы жили на притоке реки Самары, впадающей в Днепр. Название она имела - Каяла. Свою фамилию они вели от имени этой реки. Название её в этом виде до настоящего времени не сохранилось.

Чалдоны были в основном язычниками, только некоторая часть из них, будучи переселенцами, в стародавние времена подверглась христианизации. Но за отсутствием связи с религиозными центрами их христианская вера выродилась, создав некий упрощенный симбиоз язычества с элементами христианства.

Официальная церковь не могла этого допустить, считая их язычниками и вероотступниками и поэтому слово «чалдон» в устах казаков и других сибирских новопоселенцев стало намеренно носить издевательский, уничижительный характер: недалекий, упрямый, недоразвитый.

Данные факторы повлияли не только на негативное отношение к чалдонам, но и на замалчивание их заслуг в освоении Сибири. Ни одна летопись, ни один документ Московского царства, прямо о раннем чалдонском населении Сибири не говорят, так же, как и о других русских народах и о казачестве Сибири, еще до Ермаковских времен. Кое-какие сведения о чалдонах и самарах есть у Семёна Ульяновича Ремезова в его "Истории Сибири" и в некоторых других русских документах XVI-XVII веков.

На карте нидерландского картографа Абрахама Ортелиуса, изданной за одиннадцать лет до похода Ермака, в Среднем Приобье было показано поселение Цинголо (чалдоны).

Галина Пелих отмечала, что некоторая часть чалдонов делит себя на две группы. Те, что пришли с Дона называли себя чалдонами. А те, что пришли "из-за Дона" - самарами. Обе группы высмеивают друг друга за манеру говорить, привычки и т.д. Но среди пришлых чалдонов, были и коренные жители, те, к которым примкнули переселенцы. Этих коренных, до этого не имевших названия, в ещё более древние времена называли синдонами, исседонами, они же серы с локализацией проживания в стране Серика (Сибирь) - прямые предки сербов.

Если вспомнить, в скифские времена на территории нынешней Сибири жили, как учёные их называют - андроновцы. Часть их переселилась на территорию нынешней Индии и именно там сохранился их язык, называемый санскрит, а по сути это и есть древнерусский язык. Но как бы их не называли, это и есть, те древние прарусские народы, малой частью дошедшие до наших времён. Это показательный пример одинаковой языковой группы, когда наши предки заселяли Индию (Дравидию), древнерусский и санскрит Вам будет понятен без перевода. Еще показателен пример переселения народов и обмена культур, когда некоторая часть праславянских народов из Индии переселилась обратно, минуя территорию Средней Азии, пройдя Каспий, перейдя Волгу, они поселились на территории Кубани, это были синды. После они составили основу азовского казачьего войска. Примерно в XIII веке, часть из них ушла в устье Днепра, где стали называться запорожскими казаками. Но праславянские народы Сибири совершившие длительный переход в Индию, а потом на Кубань, долгое время среди остальных казаков России назывались тартарами, а потом татарами.

Продолжение