Нужна ли наука для популяризации науки? Началось массовое вымирание академических журналов Как это было и есть в Сибири

Наука и высокие технологии - плоды одного дерева. Что становится двигателем науки? Человеческая лень и война. Есть и другой фактор, хотя звучит он антинаучно: течение времени становится все быстрее и быстрее, информация сжимается в тесные формы, люди стараются успевать везде. Именно наука как дисциплина, вне зависимости от того, будь это биология или физика, химия или высшая математика, в общем и целом помогает человеку двигать земной шар.

Согласно данным на 3 июля 2019 года, при наводнении в Иркутской области погибло 20 человек, 15 считаются без вести пропавшими. Частично разрушена дорожная инфраструктура. В зону затопления попали десятки населённых пунктов. Режим ЧС действует в шести районах: Тулунском, Чунском, Нижнеудинском, Тайшетском, Зиминском и Куйтунском. Тысячи людей остались без жилья. Более 3000 домов остаются подтопленными. Из затопленных районов эвакуировали почти 2600 человек, сотни обратились за медицинской помощью. Более миллиарда рублей ущерба (точные цифры до сих пор устанавливаются). Уровень воды поднимался почти до 14 метров. Как так произошло?

В публикации А.Г. Ваганова «Наука счет любит» рассказано о новом формате одного из ведущих журналов по науковедению в России. В настоящее время в Российском индексе научного цитирования зарегистрировано 22 журнала. История издания началась в 1999 году, когда появился журнал «Науковедение». В 2004 году изменилось представление журнала и его название – альманах «Наука. Инновации. Образование». Повышение интереса со стороны читателей к результатам науковедческих исследований оказало влияние на редколлегию журнала. Принято решение об изменении формата издания и периодичности его выпусков (с 2-х до 4-х выпусков в год) при сохранении названия. Хотелось бы особо отметить, что науковедческие традиции в освещении результатов исследований, начиная с 1999 года, поддерживаются на высоком уровне главным редактором журнала, доктором философских наук, профессором, почетным работником науки и техники РФ, академиком НАН Украины Евгением Васильевичем Семеновым.

Н.Добрецов,
академик, вице-президент РАН,
председатель Сибирского отделения РАН.

18 октября с.г. в тематическом приложении к "Независимой газете" -- "НГ-наука" (N 9) опубликована статья "Академическая реформа неизбежна". Автор, скрывающийся под псевдонимом Иван Петров, заведует лабораторией в одном из академических институтов гуманитарного профиля. Резкий тон публикации и острота поставленных проблем вызвали немало откликов.

"НВС" публикует отклик академика Н.Добрецова, который направлен им также в редакцию "Независимой газеты".

За 277 лет своего существования Академия наук в нашей стране неоднократно реформировалась. Несколько примеров из прошедшего столетия. Так только 15 мая 1917 года Российская академия наук получила самостоятельность, и у нее появился первый выборной президент -- академик А.П.Карпинский. В более близкое к нам время -- в мае 1959 г. Н.С.Хрущев выдвинул идею о реорганизации АН СССР путем ее раздробления на несколько академий. Итог известен: реформа Отделения технических наук и передача большинства учреждений в систему народного хозяйства. Несколько раз возникала идея закрытия Академии наук. Тот же Никита Сергеевич, в связи с оппозицией АН СССР Т.Д.Лысенко на Пленуме ЦК КПСС 11 июля 1964 г. предлагал: "...если Академия наук будет вмешиваться, мы разгоним к чертовой матери Академию наук, потому что Академия наук нам не нужна, потому что наука должна быть в отраслях производства, там она с большей пользой идет, это нужно было для буржуазного русского государства..." (цитируется по В.Ю.Алфиани, С.С.Илизарову, ВИЕТ, 1999, N 1, с: 167).

Изменения действительно необходимы. Если система не эволюционирует, постепенно не приспосабливается к меняющейся среде -- она может погибнуть. Но и революционные изменения не менее часто уничтожают систему. Приходили и уходили цари, менялись социальные системы, Российская академия наук продолжает существовать.

Повторение пройденного

Анонимный автор в "НГ" требует революционных изменений. Однако в том, что он предлагает, ничего нового нет. Все его мотивы, доводы и предлагаемые пути реформирования науки мы уже слышали в первые годы перестройки из уст секретаря ЦК А.Н.Яковлева, избранного тогда же академиком в Академию наук СССР. Они даже были реализованы в части отраслевой науки и сегодня все с очевидностью видят, что ничего хорошего из этого не получилось.

Хочу напомнить, что предлагал А.Н.Яковлев Генеральному секретарю ЦК КПСС М.С.Горбачеву в письме от 5 ноября 1991 г. (цитируется из текста выступления вице-президента РАН председателя СО РАН академика В.А.Коптюга на Общем собрании РАН 29 октября 1997 г.): "...во-первых, ... совсем не обязательно отождествлять заботу о развитии науки с сохранением АН и созданием для нее защищенных от рынка условий.

Во-вторых, признавая свой субъективный статус отнюдь не сверхдержавы, а развивающейся страны, мы должны сделать выводы и в плане поддержки науки. Пестовать надо то, что конкурентоспособно на мировом рынке сегодня и обеспечит нашу конкурентоспособность завтра. Для этого, как минимум, надо знать такие темы, проблемы и направления...

То есть, если по-настоящему думать о будущем страны, вкладе в него науки, о самой науке, то вывод может быть только один: вся организация науки вообще и система ее государственной поддержки в частности должны претерпеть глубочайшие преобразования. Пока именно этому система АН СССР сопротивляется.

Основные направления такого преобразования:

А) ликвидация общесоюзного министерства по делам науки в любой форме; полное отделение науки от государства;

б) поощрение в сфере науки рыночных механизмов, конкуренции и состязательности;

в) поддержка конкретных программ и направлений научных исследований, а не тех или иных организаций и институтов как таковых;

г) полный отказ от поддержки любых институтов, которые существовали бы только за счет госбюджета.

Председатель Сибирского отделения РАН академик В.А.Коптюг в этом же выступлении на Общем собрании РАН по поводу этого письма А.Н.Яковлева задает вопрос и сам на него отвечает:

"Несомненно, в Академии наук СССР, как и сейчас в Российской академии наук, много проблем, которые надо было и надо сейчас решать. Но чем обусловлена такая патологическая ненависть к Академии наук как системе, как к организованному научному сообществу? Почему такая жажда раздробить Академию наук на мало связанные между собой осколки?

Я считаю, что это обусловлено пониманием того, что единое научное сообщество -- это огромная интеллектуальная сила, которая будет препятствовать навязыванию России статуса развивающейся страны. И было бы совсем неплохо, если бы наше научное сообщество в полной мере осознало всю важность сохранения РАН как системы, как дома единого академического сообщества". (В.А.Коптюг. Наука спасет человечество., Н., 1997 г., стр. 89).

Что же нового в статье анонимного "достаточно известного ученого", который "заведует лабораторией в одном из академических институтов гуманитарного профиля"? Если отсеять красивую фразеологию о химерах и ссылки (без раскрытия темы) на накопленный в мире "достаточно серьезный опыт структурных реформ сложных и даже уникальных организмов", на поверхности останутся популярные в начале перестройки тезисы борьбы с привилегиями академиков и аппарата РАН с помощью некого другого министерства, которое все будет решать по справедливости. Совершенно ясно, что автор не понимает сложного механизма функционирования науки, не читает современную науковедческую литературу (см. например, серьезную статью С.Г. Кара-Мурзы "Социальные функции науки в условиях кризиса" и другие статьи в N 2 журнала "Науковедение" за 2000 г.), не знает истории современной отечественной науки. Иначе он не написал бы того, что написал.

Как это было и есть в Сибири

В 1997 г. исполнилось 40 лет со дня создания Сибирского отделения РАН. В этом году исполняется 100 лет со дня рождения выдающегося математика и механика, основателя Сибирского отделения РАН академика М.А. Лаврентьева. Можно подвести некоторые итоги. Тогда, в 1957 году уже сама организация первого регионального отделения Академии наук была серьезным шагом по ее реорганизации, так как впервые приводила к фактической децентрализации науки в нашей стране, приближению ее к регионам. Кроме того, М.А.Лаврентьев и другие основатели Сибирского отделения, использовав все лучшее из опыта развития отечественной науки, сумели заложить в научные центры СО РАН такие принципы организации, которые на многие годы оказались прогрессивными не только для отечественной науки, но и для зарубежной.

Основными принципами Отделения являются:

Комплексность (мультидисциплинарность) научных центров и опережающее развитие по всей совокупности основных направлений фундаментальных наук;

Интеграция науки и образования, широкое использование в обучении кадрового потенциала и материальной базы академических институтов, многоуровневая (начиная со школы) система отбора, подготовки и воспроизводства кадров высокой и высшей квалификации для науки, высшей школы и промышленности Сибири;

Активное содействие реализации научных достижений, прежде всего в сибирском регионе, разнообразие форм связи с производством.

Эти принципы выдержали проверку временем и остаются основополагающими в работе Отделения. Они также послужили примером для создания других региональных отделений РАН в нашей стране (Дальневосточное, Уральское), были использованы при организации ряда научных центров за рубежом (в Японии, Корее, Франции, Бразилии и др.).

Создание в Сибири в 60-е годы академгородков очень точно вписалось в тенденции развития мировой науки конца ХХ века. Комплексность академгородков соответствует формирующейся на рубеже XXI века новой парадигме развития науки, предусматривающей мультидисциплинарный подход к решению глобальных экологических, энергетических, технологических, общецивилизационных и других, не терпящих отлагательства проблем, стоящих перед человечеством.

Естественно, Сибирское отделение РАН развивалось методом проб и ошибок. Не все задуманное удалось, однако указанные основополагающие принципы позволяли эволюционным путем успешно реформировать Отделение в зависимости от меняющейся ситуации, сохранять кадровый и материальный потенциал и эффективность исследований.

Более чем 40-летний опыт работы Отделения позволяет возразить практически по всем пунктам обвинения анонимного автора к Академии наук.

"Феодальный статус РАН (как архаичного "министерства по фундаментальной науке"). Высшим органом управления в СО РАН является Общее собрание, состоящее из равноправных и равных по численности "палат": членов Академии и выбранных коллективами представителей институтов. Общее собрание решает все стратегические вопросы жизни Отделения -- от принятия Устава и определения приоритетов в направлениях исследований и, соответственно, их финансирования, до выбора директоров и выдвижения в члены РАН. При этом, голосование ведется раздельно и если любой из палат вопрос не поддержан -- он не проходит. Такая система действует с 1993 года и что самое интересное -- результаты голосования двух "палат" более чем на 3--5% ни разу за эти годы не отличались. В итоге все разговоры, что академики действуют только в своих интересах, закончились. При совместном обсуждении конкретных проблем выяснилось, что никаких серьезных разногласий между научным сообществом и его элитой -- членами Академии нет. Вряд ли анонимный автор "НГ" сможет назвать еще хотя бы одну структуру в стране, где решение вопросов ее функционирования осуществляется столь демократично.

"Разрыв между фундаментальной наукой исследовательских институтов и образованием"... В России и до Сибирского отделения АН имелся положительный опыт интеграции науки и образования (физикомеханический факультет Петроградского политеха, знаменитый Физтех в Москве). Система в СО АН пошла дальше. В Новосибирском Академгородке университет был построен раньше многих институтов. Этот университет оказался не только самым "дешевым" в стране (большинство преподавателей -- сотрудники АН, а все практические занятия студентов проходят в академических лабораториях на современном оборудовании), но и быстро стал в ряды лучших университетов страны. О качестве подготовки говорит хотя бы тот факт, что сегодня в центральной лаборатории компании "Майкрософт", у Билла Гейтса значительная часть сотрудников -- выпускники Новосибирского университета. Университетская система в Новосибирске была дополнена колледжем информатики и физико-математической школой, куда принимаются, начиная с 7--8 класса победители ежегодно проводимых НГУ и СО РАН Всесибирских школьных олимпиад.

Из Сибирского отделения РАН в последние годы многие талантливые ученые уехали за границу, однако, действующая система подготовки кадров не только позволяет восстанавливать кадровый потенциал Отделения, но и поставлять высококвалифицированных специалистов в вузы и в сферы промышленности и бизнеса.

Вслед за Новосибирским, появились университеты и в других научных центрах Отделения, а там, где они были раньше -- наладились тесные связи путем создания региональных научно-образовательных комплексов, по государственной программе "Интеграция" и т.п. В университетах Иркутска, Красноярска, Томска, Улан-Удэ, Якутска и др., на базе институтов СО РАН созданы специализированные кафедры.

Активно взаимодействуют институты СО РАН с вузами и в научной сфере в рамках интеграционных проектов (о них ниже) и региональной научно-технической программы "Сибирь".

"...очевидная и все возрастающая зависимость РАН от бюджетного финансирования". Руководствуясь принципом необходимости постоянной активной реализации научных достижений в практике, изначально институты Сибирского отделения АН создавались вместе с опытным производством. Чуть позднее рядом в ними появились конструкторские бюро.

Уже в советское время многие научные школы институтов Сибирского отделения решили целый ряд проблем, существенно изменивших лицо отраслей промышленности и территорий страны. Можно привести лишь три примера:

Школа академика А.А.Трофимука -- открытие гигантских нефтяных и газовых месторождений в Восточной Сибири;

Школа академика Г.К.Борескова -- внедрение ванадиевых катализаторов в химической промышленности, ставшее началом новой эпохи в промышленном катализе;

Школа академика Г.И.Будкера -- создание и выпуск промышленных ускорителей электронов для обеспечения различного рода радиационных технологий для химической и кабельной промышленности.

В условиях экономического кризиса и резкого сокращения финансирования науки, СО РАН сохранило научно-технический потенциал, материальную базу, а фундаментальные и прикладные результаты, получаемые в институтах Отделения, остаются востребованными и пользуются спросом на рынке наукоемкой продукции, сегодня, к сожалению, в основном на зарубежном. В качестве подтверждения этого можно привести тот факт, что только по официальной статистике в структуре экспорта Новосибирской области стоимость научных услуг, приборов и установок, научных разработок, новых материалов, химической и микробиологической продукции, произведенной институтами и фирмами при институтах Новосибирского научного центра, превышает 15 млн долларов в год, всего по Сибирскому отделению -- более 30 млн долларов.

Все эти годы зарабатываемые средства в бюджете Отделения составляют в среднем около 50%, а в некоторых институтах -- доходят до 70--80%. То есть академические институты Отделения фактически превратились в научно-технологические фирмы, ведущие на высоком мировом уровне фундаментальные и прикладные исследования и производящие пользующуюся спросом на рынке наукоемкую продукцию.

Такое положение позволило Отделению успешно преодолеть трудности и перейти от стадии "выживания" к развитию в новых условиях. В 1997 г. Общее собрание Отделения одобрило Концепцию адаптации и реформирования СО РАН, которая последовательно реализуется.

Она включает:

1) реструктуризацию сети научных учреждений СО РАН, уточнение направлений научных исследований, бюджетную поддержку главных приоритетов, реструктуризацию внутри институтов, некоторое сокращение численности;

2) развитие интеграционных проектов, в том числе "гуманизацию" фундаментальной науки;

3) развитие технопарковой системы для решения прикладных задач на базе фундаментальной науки;

4) поддержание и развития материально-технической базы институтов, а также эффективное использование всего имущества и земель СО РАН для поддержки фундаментальных и прикладных исследований;

5) поддержку молодежи через увеличение числа аспирантов и аспирантских стипендий, создание "проточной системы" кадров в институтах, строительство жилья для молодежи, командирование на стажировку и обмен молодыми учеными, молодежные "школы";

6) сбалансированное международное сотрудничество, в том числе:

а) для развития фундаментальных исследований (гранты, совместные исследования, в том числе в рамках созданных в Сибири международных научных центров, обмен учеными, повышение международного статуса журналов СО РАН, развитие их двуязычных изданий);

б) для развития прикладных исследований и использования их результатов (через совместные предприятия, контракты с инофирмами, лицензионные соглашения и т.д.).

Сегодня главным стал треугольник: бюджетная поддержка приоритетов (фундаментальной науки, включая интеграционные проекты) -- технопарки -- сбалансированное международное сотрудничество.

На интеграционных проектах хотелось бы остановиться отдельно. Как уже указывалось на ограниченных территориях в научных центрах Отделения сосредоточены институты, представляющие (с учетом региональных особенностей) весь спектр наук. Это значительно облегчило контакты ученых и многие выдающиеся результаты, полученные сибирскими учеными и отмеченные престижными отечественными и зарубежными наградами (начиная с Нобелевской премии академика Л.В.Канторовича за применение математических методов в экономике) получены на "стыках" наук.

Сегодня Общее собрание Отделения нашло возможность централизовать часть средств и распределить их на конкурсной основе среди научных лидеров, предложивших исследования, требующие участие специалистов из разных наук. Успешно завершен 3-летний цикл исследований. Полученные результаты оказались столь значительными, а интерес научного сообщества столь велик, что в 2000 году был проведен конкурс на новый трехлетний срок, где значительно расширено количество принятых к финансированию проектов. Сегодня их 89.

Из всех результатов упомянем только один. Школа сибирских археологов, основанная академиком А.П.Окладниковым, получила мировое признание благодаря ряду уникальных находок, доказавших, что культура народов, населявших пространства Сибири, не уступает древнейшим цивилизациям. Одним из важнейших преимуществ сибирской археологической школы является мультидисциплинарный подход. В комплексных исследованиях -- как в экспедициях, так и в лабораториях -- участвуют палеоботаники и палеонтологи, геологи и геоморфологи, физики, математики, биологи.

Открытием мирового класса по праву считаются погребальные комплексы пазырыкской культуры скифской эпохи, найденные в вечной мерзлоте на плато Укок на Южном Алтае и пополнившие сокровищницу мировой науки и культуры. В рамках интеграционных проектов проведена этно-культурная, социологическая и антропологическая реконструкция предметов материальной и духовной культуры пазырыкского общества, выполнен генетический анализ мумифицированных тел мужчины и женщины. Совместно с биологами методами молекулярной генетики показано, что уже в скифское время в Центральной Азии шло активное смешение рас и народов.

Интересное ответвление этой работы получено генетиками, археологами и этнографами СО РАН. Изучая совместно с учеными Сибирского отделения Академии медицинских наук структуру генофондов древнего и современного населения Евразии и их предрасположенность к различным заболеваниям, они обнаружили, что у представителей монголоидной расы (якуты, тувинцы, чукчи) отсутствует вариант гена, ответственного за распространение ВИЧинфекции, т.е. они менее предрасположены к заболеванию СПИДом.

Мне кажется это неплохой пример, иллюстрирующий вздорность обвинения анонима в химеричности Российской академии наук, объединяющей естественные и гуманитарные науки. Можно привести другие примеры успешного сотрудничества естественников и гуманитариев: открытие геофизиками города -- современника Трои в Западной Сибири, сотрудничество лингвистов-монголоведов, медиков и биологов по переводу и изданию Атласа тибетской медицины и т.п.

Есть и примеры успешной интеграции другого рода. Математиками и механиками Института гидродинамики им. М.А.Лаврентьева и Института теоретической и прикладной механики СО РАН создана и запущена в действие уникальная аэродинамическая труба с параметрами, позволяющими моделировать условия верхней атмосферы для аэрокосмических аппаратов нового поколения. Институтом ядерной физики и Институтом химической кинетики и горения СО РАН создается фотохимический центр на базе мощного лазера на свободных электронах. Весной 2001 года будет запущена его первая очередь.

Будет ли такое возможно, если реализовать предложения анонимного автора "НГ?". Думаю, нет! Что вообще было бы в этом случае с уникальными научными установками РАН, с инфраструктурой научных центров СО РАН? Без централизованного управления и бюджетной поддержки они быстро пришли бы в негодность, а с ними развалится и национальная наука. Сегодня иностранные ученые приезжают работать на наших уникальных установках, а завтра мы будем просить милостыню по миру.

Главное, чего не учитывает аноним "НГ" -- это национальные особенности нашей науки, которая сформировалась за века ее развития и имеет базовые учреждения и стационары на огромной территории, и то, что ее роль для России в эпоху кризиса и техногенных катастроф существенно возрастает.

"Наука в России уже накопила большое, хотя еще недостаточно оформленное, знание о поведении технологических, социальных и культурных систем на изломе, при крупномасштабных переходах "порядок -- хаос". Развитие и формализация этого знания, которое совершенно по-новому ставит многие фундаментальные вопросы, важно для самой России, но не в меньшей степени -- и для мирового сообщества". (цитируется из С.Г.Кара-Мурзы, Науковедение, N 2, 2000 г., стр. 44).

Российская академия наук сегодня пожалуй единственная научная структура в стране, которая обладает этим знанием. Роль национальной науки в эпоху кризиса -- прежде всего в поддержке самосознания и образования нации, и не только специального среднего и высшего образования, но и в более широком смысле -- умения логически, по-научному мыслить. Потеря этого качества отбросит нашу страну не только в разряд развивающихся стран, но и еще дальше.

А. ВАГАНОВ, ответственный редактор приложения "НГ-наука" "Независимой газеты".

"Вспомним - тираж журнала "Наука и жизнь" в старые добрые времена превышал три миллиона, журнала "Знание - сила" - миллион. А сейчас последний счастлив, выйдя на тираж в семь с небольшим тысяч". Это слова заместителя директора Института прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН Георгия Малинецкого. Да, тиражи были миллионные. И не только названных журналов. Журнал для относительно небольшого слоя "продвинутых" школьников "Квант" имел тираж 315 тыс. экземпляров, узкоспециализированный журнал "Химия в школе" выходил тиражом 180 тыс. Современное российское общество не интересуется достижениями науки или отсутствие популяризации науки делает науку непопулярной? Попробуем разобраться.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Среди современной российской периодики научно-популярных журналов не видать.

Тиражи научно-популярных журналов в СССР и РФ.

В России наибольшим уважением сейчас пользуются профессии адвоката, юриста и предпринимателя. Профессия ученого по престижности на 13-м месте.

Обложка первого номера научно-фантастического журнала "Amazing stories", вышедшего в США в 1926 году.

В конце XIX века объем промышленного производства в России рос невиданными доселе темпами. На снимке: паровозный цех Сормовского завода (конец 1890-х годов).

Первый номер журнала "Наука и жизнь" вышел в эпоху бурного экономического развития России конца XIX века. Обложка первого номера за 1890 год.

Издание журнала "Наука и жизнь" возобновилось в годы социалистической индустриализации. Обложка декабрьского номера 1937 года.

Ежегодные затраты на науку в расчете на одного исследователя.

Уровень инновационной активности европейских стран (определяется как величина, пропорциональная количеству инновационно активных предприятий к их общему числу в стране).

Согласно результатам опроса общественного мнения, в США в 1989 году в списке наиболее престижных профессий ученый занимал второе место после врача, опережая инженера, министра, архитектора, юриста, банкира, бухгалтера, бизнесмена. Самое удивительное, что и в 2005 году, то есть спустя почти 20 лет, показатель престижности профессии ученого остался в США на том же уровне: ученые и врачи пользовались одинаково большим уважением у 52% опрошенных. Аналогичный опрос проводился в 2001 году в странах ЕС. Вот его результаты: профессию врача считают престижной - 71% опрошенных, ученого - 45%, инженера - 30%.

В СССР подобных социологических исследований, судя по всему, не проводилось. (По крайней мере, мне не удалось найти никаких ссылок.) Но цифры говорят сами за себя. С 1930 по 1980 год численность ученых в СССР удваивалась каждые 6-7 лет! В 70-80-е годы прошлого века число научных работников составляло почти 4% всех занятых в народном хозяйстве.

В современной России ученые не в почете. По данным Центра исследований и статистики науки Министерства образования и науки РФ (2005 год), с точки зрения престижности профессия ученого оказалась на одиннадцатом месте из тринадцати оценивавшихся. Согласно опросу Всероссийского центра исследований общественного мнения (ВЦИОМ), проведенному в апреле 2007 года, две трети опрошенных россиян затруднились назвать хотя бы одну фамилию отечественного ученого. Оставшиеся респонденты вспомнили Сергея Королева (10%), Жореса Алферова (8%), Андрея Сахарова (6%), Святослава Федорова (3%).

Снижение престижа науки и профессии ученого (хотя, строго говоря, это не одно и то же) произошло за исторически кратчайшее время. Одновременно упали и тиражи научно-популярной литературы. Напомним, к началу 70-х годов в отечественных академических и отраслевых институтах работало более 33% всех научных работников мира. На 10 тыс. человек, занятых в народном хозяйстве СССР, тогда приходилось около 100 научных работников, в США - 71, в Великобритании - 49. Еще в не таком уж далеком 1981 году выпуск научно-популярной литературы в СССР составлял 2451 наименование общим тиражом 83,2 млн экземпляров. Впечатляет и динамика роста тиражей: в 1940 году - не выше 13 млн экземпляров; в девятой пятилетке (1971-1975) - около 70 млн ежегодно. Но, самое удивительное, - миллионные тиражи раскупали! На научно-фантастические романы в библиотеках записывались в очередь. В нагрузку к журналу "Химия и жизнь" приходилось выписывать "Правду" (или, если повезет, "Комсомольскую правду").

Мы этим законно гордились. И правильно делали, что гордились.

Кстати, четверть века назад тираж только одного американского научно-популярного журнала "Scientific American" достигал более 580 тыс. экземпляров в месяц. Тогда же ежемесячный тираж другого "монстра" научной популяризации, журнала "Discover", составлял 750 тыс. экземпляров. Таким образом, процветание научно-популярного жанра в СССР не было уникальным явлением. Но не стоит забывать, что и сегодня тираж "Scientific American" остается примерно на том же уровне: 555 тыс. в США плюс 90 тыс. на других языках (данные на декабрь 2005 года), чего не скажешь о тиражах российских научно-популярных СМИ.

Обвал тиражей российских научно-популярных изданий связан в том числе с падением престижа науки. Приведем доказательства.

Согласно исследованиям общественного мнения, в США в 1972-1978 годах 52-60% опрашиваемых были убеждены, что наука приносит больше пользы, чем вреда; противоположной позиции придерживались лишь от 2 до 5% американцев. В Англии в 1990 году 76% опрошенных считали, что наука улучшает ситуацию в мире. И этот настрой общественного мнения остается на удивление стабильным. Опрос, проведенный в 1998 году в США, показал, что интерес к науке и технике среди американцев велик как никогда - 70% опрошенных заявили, что интересуются этими проблемами ("Наука и жизнь", 1999, № , с. 57).

В России же, напротив, в 1994 году за поддержку науки из госбюджета высказались только 8% опрошенных. Исследование, проведенное в конце 1990 - начале 1991 года среди студентов технических вузов Санкт-Петербурга и Петрозаводского университета, выявило ту же тенденцию: 56% опрошенных высказали мнение, что ученые больше думают о своих абстрактных проблемах, чем об интересах простых людей; 42,2% полагают, что ученые просто удовлетворяют свою любознательность за государственный счет.

В современном российском обществе отрицательное или, в лучшем случае, настороженное отношение к науке, по-видимому, становится нормой даже среди образованной части населения. Спустя девять лет после процитированного выше социологического опроса в другом исследовании были получены почти аналогичные результаты: у 58% опрошенных россиян наука вызывала негативные ассоциации.

Суммируя вышесказанное, я бы предположил, что интерес общества к науке и научно-популярной литературе не зависит от социальной системы и определяется тем, на каком этапе экономического развития находится общество.

Вот, кстати, хороший пример, подтверждающий это. В "С.-Петербургских ведомостях" от 17 декабря 1906 года читаем: "Газета "Petit Parisien" устроила опрос, обратившись с вопросом, кто самый великий гражданин Франции XIX века, и получила 15 млн откликов. Величайшим человеком признан Луи Пастер (1 138 425 голосов). Далее голоса подали за Гюго, Гамбетту, Наполеона I, Тьера, Карно, Дюма-отца, Ру, Пирмантье, Ампера…" Обратите внимание: из десяти самых великих своих соотечественников французы назвали четырех ученых-естествоиспытателей (Пастер, Карно, Ру, Ампер). Да и президент Франции Адольф Тьер прославился не только как политик, подавивший Парижскую коммуну (1871 год), но и как ученый-историк, один из создателей теории классовой борьбы и автор "Истории Французской революции".

Но удивительного в таких результатах нет - в европейских странах и США в начале прошлого века разворачивалась беспрецедентная в истории человечества промышленная революция.

Вот несколько цифр, дающих представление о масштабах этой революции. До середины XVIII века национальный доход на душу населения не очень отличался от местности к местности. В 1750 году территории, которые сегодня традиционно относят к "третьему миру" в совокупности произвели валовой национальный продукт, оцениваемый в 112 млрд долл., а нынешние развитые страны всего лишь - в 35 млрд долл. (пересчитано к стоимости долларов США 1960 года). Промышленная революция, начавшаяся в Англии, кардинально изменила ситуацию, и к 1913 году валовой национальный продукт в странах "третьего мира" и в развитых странах соответственно составил 217 и 430 млрд долл.

В 1882 году в Нью-Йорке была открыта первая электростанция, и если в 1885 году в США использовалось всего 250 тыс. электрических лампочек, в 1902-м - уже 18 млн. 1869 год, 4 ноября - появление первого номера ведущего научного журнала мира, британского еженедельника "Nature" . 1872 год: в США начинает выходить журнал "Popular Science". 1888-й - "National Geographic"…

В 1895 году в США было 4 (четыре) автомобиля. В 1896 году Генри Форд собрал свою первую машину, и американская нация встала на колеса! В 1909 году на заводах Форда произвели более 10 тыс. автомашин. К 1913 году в США насчитывалось 600 тыс. автомобилей, к 1930-му - уже 23 млн. (Во всех остальных странах мира, вместе взятых, в 1930 году бегало по дорогам и бездорожью 6,9 млн автомашин.) 11 января 1902 года в Америке увидел свет еще один "монстр" научно-популярной литературы: "Popular Mechanics". С самого начала (и до сих пор!) одной из главных тем журнала "Popular Mechanics" были и остаются автомобили во всех их ипостасях.

Литературоведы давно уже заметили: научная фантастика стала одним из самых массовых жанров именно в эпоху научно-технической революции. Кстати, совсем не случайно, что среди авторов science fiction очень много ученых и инженеров: Хьюго Гернсбек, Айзек Азимов, Артур Кларк, Иван Ефремов, Илья Варшавский, Аркадий и Борис Стругацкие, Владимир Обручев, Карл Саган…

В апреле 1926 года в США появился первый в мире массовый журнал, посвященный целиком научной фантастике, - "Amazing Stories". Ежемесячный тираж журнала вскоре перевалил за 100 тыс. экземпляров.

И опять же Россия не была исключением. В период 1881-1896 годов объем промышленного производства в России увеличился в 6,5 раза при росте численности рабочих в 5,1 раза; количество фабрик за эти 15 лет возросло на 7228, а производительность труда рабочего - на 22%. В 1890 году в России начинает выходить общепонятно-научный иллюстрированный журнал "Наука и жизнь".

В 1929-1933 годах основные фонды промышленности обновились на 71,3%. С 1922 по 1929 год в СССР было импортировано 37 тыс. тракторов. За период индустриализации в СССР ввезли 300 тыс. станков. За первую пятилетку (1928-1932) в СССР в капитальное строительство было вложено 8 млрд рублей - вдвое больше, чем за предыдущие 11 лет. В 1933 году начал издаваться научно-популярный журнал "Техника молодежи", в 1934-м возобновлен выпуск журнала "Наука и жизнь".

Корреляция прослеживается. Именно достижения науки, ставшие доступными для общества, рождают бум научно-популярной (как вариант - научно-фантастической) литературы.

С развитием науки растут тиражи научно-популярных СМИ. Парадоксально, но расширение аудитории не всегда вызывает соответствующее повышение престижа науки в общественном сознании и образованности публики.

В 1981 году шведские социологи обнаружили, что телевизионные научно-популярные программы привлекают мало новых друзей науки. Более того - они вводят в заблуждение и отпугивают ее потенциаль ных сторонников.

Культовая фигура 60-х и 70-х годов, американский психолог Тимоти Лири писал: "…не может быть никаких "образовательных телепрограмм"! Это сущий оксюморон".

Если согласиться с Лири, что образовательные телепрограммы - это "сущий оксюморон" (оксюморон - стилистический оборот, сочетающий семантически контрастные слова, "сочетание несочетаемого". - Прим. ред. ), то уже и не столь парадоксальным кажется такой факт: хотя, по социологическим опросам, в 1979 году 49% взрослых американцев проявляли интерес к науке и научной политике, лишь 25% понимали научную информацию, полученную из СМИ, на минимально приемлемом уровне.

Через тридцать лет ситуация мало изменилась: сегодня 70% жителей США не способны понять смысл статей, которые публикует в разделе "Наука" газета "New York Times". К такому выводу пришел Джон Миллер, профессор университета Мичигана. Чтобы попасть в категорию "образованный в научной сфере", по мнению Миллера, человеку требуется понимать 20-30 фундаментальных научных концепций и терминов. Например, дать определение стволовой клетке, молекуле, нанометру, нейрону; правильно оценить, соответствуют ли истине высказывания: "лазер работает за счет фокусирования звуковых волн", "антибиотики убивают вирусы так же, как и бактерии", "первые люди жили вместе с динозаврами", "все растения и животные имеют ДНК" и т.д.

По этому показателю современные россияне не слишком отличаются от американцев. Например, опрос среди среди жителей России дал следующие результаты. Высказывание "лазер работает за счет фокусирования звуковых волн" как верное оценили 20% опрошенных, затруднились с ответом 59%, и только 21% респондентов ответили, что это неверное суждение. С оценкой высказывания "антибиотики убивают вирусы так же, как и бактерии" дело обстоит еще хуже: 53% опрошенных уверены, что так оно и есть; 29% затрудняются с ответом; правильных ответов - 18%. Утверждение "все растения и животные имеют ДНК" в российском варианте было слегка изменено: "Обычные растения - картофель, помидоры и т.п. - не содержат генов, а генетически модифицированные растения - содержат". 36% уверены, что так оно и есть; 41% затрудняются ответить, и только 23% совершенно справедливо считают, что это неверное высказывание. (Данные опроса любезно предоставлены автору Ольгой Шуваловой, ведущим научным сотрудником Института статистических исследований и экономики знаний ГУ - ВШЭ.)

То есть все те же 70-80% населения - в России или в США (вне зависимости от величины тиражей научно-популярной литературы) - не знают основополагающих принципов и положений современных научных знаний.

В 2003 году 34% американцев считали "летающие тарелки" и привидения не выдумками, а реальностью (социологическое исследование Вирджинского университета народонаселения - Virginia Commonwealth University). У немцев та же картина: около 40% жителей Германии в 2006 году были убеждены в том, что инопланетные существа уже высадились на нашу планету (данные опроса, проведенного по заказу журнала "Reader"s Digest Deutschland").

Вообще Россия в этом плане находится вроде бы в мировом социальном мейнстриме. В октябре 2005 года ВЦИОМ опросил 1600 человек в 153 населенных пунктах 46 регионов России. В результате социологи констатировали: в приметы верят 21% россиян, в гороскопы - 9%, в колдовство и магию - 8%, в инопланетян - 6%.

То есть удельный, если можно так сказать, уровень "мракобесия" в США/ЕС близок к российскому. И хотя мне не удалось пока найти соответствующих социологических данных о том, как обстояло дело с этим показателем в СССР, думаю, что качественно он не отличался от мировых трендов того времени.

Кто-то думает, что если сейчас напечатать миллион экземпляров журнала "Знание - сила", то этот тираж будет раскуплен (то есть прочтен). Я очень сильно сомневаюсь. Мой скепсис подтверждают и данные социологической статистики.

Согласно опубликованному в декабре 2006 года исследованию "Левада-Центра", 37% россиян вообще не читают книг. Читают от случая к случаю - 40%. Постоянно читают - 23%. В 1996 году никогда или практически никогда не читали книги 18% опрошенных. Наверное, здесь можно сделать поправку на то, что в 1996 году часть респондентов просто стыдилась признаться, что они не читают книг. Через десять лет уже не стесняются. Что, впрочем, само по себе о многом говорит. Из тех, кто читает постоянно, 24% увлекаются женскими детективами, 19% - женской прозой, 18% предпочитают "российский боевик", 16% - историко-приключенческую классику, 14% - современную историческую прозу, 11% - русскую и советскую классику. В нехудожественной литературе лидируют книги о здоровье (25%), издания по кулинарии (20%), книги по специальности (20%). Если раньше жители России отдавали предпочтение толстым романам в твердом переплете, сегодня они склонны покупать серийную типовую литературу - "покет-буки" в мягких обложках.

Между прочим, социологи давно уже отметили, что взрывное распространение "покет-буков" и в Европе и в США связано с тотальной автомобилизацией. В этом смысле процессы, происходящие в России, ничем не отличаются от процессов в остальном цивилизованном мире. По масштабам автомобилизации Россия намного опережает Эфиопию (соответственно 122 и 1 личный автомобиль на 1000 жителей), хотя пока и отстает от Германии и Италии (более 500 автомобилей на 1000 жителей), Японии (около 600) и США (около 800).

Разговоры: вот, мол, все книжные прилавки заполонила мягкообложечная "макулатура" и нет места достойной, в том числе и научно-популярной, литературе, поэтому и упал так низко престиж науки в общественном сознании, - по крайней мере, наивны. В тех же США в 60-70-е годы прошлого века суммарный тираж "научно-популярных" комиксов только одного автора - Стэна Ли (создатель знаменитого образа человека-паука) составил 134 млн экземпляров. А ведь это был период, когда успешно осуществлялась программа высадки американских астронавтов на Луну и престиж науки был очень высок. Засилье комиксов, как видим, ничуть не помешало американской нации развивать науку и технологии.

Японцы просто без ума от комиксов (manga - так называется эта разновидность печатной продукции в Японии): 40% изданий в Стране восходящего солнца - комиксы, 30% доходов издательств - от комиксов… Но комиксы сегодня не мешают японцам с уважением относиться к науке и занимать второе место в мире после США по числу регистрируемых патентов - 26 096 (против 49 555 у американцев); при этом у японцев самый большой в мире темп роста числа патентов - 8,3% за 2006 год.

Все вроде бы у нас как у людей! И с автомобилями, и с "покет-буками", и с верой в сверхъестественное. Но почему-то все это не мешает США успешно сохранять статус страны - мирового научного и технологического лидера, а нам, России, очень даже мешает. Почему? Остается только предположить, что мы не индустриальная (в современном понимании) и тем более не постиндустриальная страна.

В 1994 году соотношение расходов на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки в США и странах Африки составляло примерно 54,3:1. Теперь сравните: в 2003 году внутренние затраты на исследования и разработки в США и в России составили 284 584,3 млн долл. и 16 317,2 млн долл. соответственно. Соотношение - 17,4:1. Ничего не напоминает по порядку величины?

По данным академика Юрия Третьякова, декана факультета наук о материалах МГУ им. М. В. Ломоносова, "вклад российских ученых в мировую нанотехнологическую науку за последние пять-шесть лет заметно снизился и составляет сейчас 1,5% против 6% в 2000 году". Сегодня даже в тех отраслях, которые в основном и формируют ВВП, уровень износа основных фондов закритический: в черной металлургии - 50%, в нефтегазовой - близок к 65%, в нефтепереработке - к 80%. (То есть практически ситуация конца 20-х годов прошлого века!) И это при том, что химическая и нефтехимическая отрасли промышленно сти занимают пятое место в структуре промышленного производства России - около 6% от общего объема.

Наверное, это звучит одиозно: "…мы не индустриальная (в современном понимании) и тем более не постиндустриальная страна". Чрезвычайно неуютно от этой мысли, но у меня нет другого объяснения того факта, что "бездуховная Америка", страна, породившая феномен поп-культуры, продает в год книг и газет на 29 548 млн долл. (1-е место в мире), а мы не входим по этому показателю даже в первую тридцатку ведущих стран.

В такой ситуации государству бессмысленно вкладываться в повышение престижа научного труда и науки в общественном сознании. Это просто экономически неэффективно. Оно и не вкладывается.

Государство, может быть, и не понимает, но чувствует: раздувать общегосударственный "пиар" в отношении популяризации научных и технологических знаний, науки и техники - вещь абсолютно безнадежная; безнадежнее даже, чем искать национальную идею. Отсюда - и нынешние тиражи научно-популярной литературы. Показательно, что падение этих тиражей с успехом компенсирует рост объема продаж литературы в жанре "фэнтези", то есть, другими словами, сказок эпохи биотехнологий и Интернета (7-8% от всего объема продаж). При этом не надо забывать, что фантастика (science fiction ) носит, прежде всего, когнитивный характер, тогда как "фэнтези" и "хоррор" (ужасы) - жанры, рассчитанные на эмоции и даже на физиологическое возбуждение. Опять-таки неслучайно, что среди авторов в жанре "фэнтези" практически не встретишь ученых.

Писатель Владимир Сорокин в одном из интервью очень образно и точно оценивает ситуацию: "Мне кажется, что у нас существует просвещенный феодализм, помноженный на высокие технологии. Современные феодалы ездят не в каретах, а на шестисотых "мерседесах". И хранят свои деньги не в сундуках, а в швейцарских банках. Но ментально они не отличаются от феодалов XVI века".

И ведь не скажешь, что этот образ слишком метафоричен. По крайней мере, отношение нашего государства к науке и ученым действительно зачастую напоминает взаимоотношения средневекового феодала с придворным алхимиком или звездочетом: у соседа есть, пусть и у меня будет; денег много не просит, а там, - чем черт не шутит! - глядишь, и превратит ртуть в золото. А от звездочетов так и вообще прямая польза: гороскопы - вещь в хозяйстве незаменимая. Недаром даже газета "Известия" их регулярно печатает…

На самом деле российское общество тоскует по высоким технологиям. Так, например, влияние биотехнологий, как и всех новейших технологий в целом, более 80% респондентов оценивают положительно и только 10% - отрицательно (1026 участников опроса в московском регионе, 1998 год). Влияние новейших технологий на качество жизни положительно оценили 82% опрошенных, отрицательно - 10%. А уровень развития новейших технологий в России 42% опрошенных считают низким, 40% - удовлетворительным и только 6% - высоким.

Возможно, именно тоска по высоким технологиям, вполне ощутимая в общественном сознании, и составляет тот ресурс, опираясь на который можно вернуться к действительно современному и динамичному социально-экономическому развитию. Пойдут инвестиции в науку - научно-популярные журналы станут востребованы. А за научно-популярной журналистикой, думаю, дело не станет.

Статистические данные, представленные в статье в виде диаграмм, любезно предоставлены Леонидом Гохбергом, директором Института статистических исследований и экономики знаний Государственного университета - Высшая школа экономики (ГУ - ВШЭ).